Путь к счастью - стр. 3

Но вдруг, откуда ни возьмись, мышей семь появились,

Съев сердце у его быка, внутри кишки сожрали.

Издох бык, а крестьянин за мышами тот погнался,

Поймал одну, она была покрыта волосами,

А тело – весом сорок цзиней (1) – взвесили весами.

Рассматривая мышь, крестьянин только удивлялся:

Ведь ростом мышь была та с пятилетнего ребёнка –

Младенец, жирный, словно; мордой отличалась только;

Её изжарил он; а жира вытопилось столько,

Что растопилось бы от куриц двух иль поросёнка.

Пояснение

1. Один цзинь – мера весов, равная 500 граммов.

(О чём не говорил Конфуций)

Чжоу Жо-сюй был беден, в Сэцзядяне проживая,

В деревне небогатой, где от поля все кормились,

Учителем служил он в школе, всем преподавая,

И стар и млад – все сорок лет лишь у него учились.

Раз вечером, поужинав, сидел один он в школе,

Пришёл Фэн некий, ученик его, и поклонился,

Сказав: «Прошу вас, в дом ко мне идите через поле,

Как можете быстрей, а то беда будет», – и скрылся.

Вид у него встревоженный был, очень огорчённый.

Жо-сюй тут вспомнил, что Фэн сей уже давно скончался,

А значит, видел беса он, и очень испугался,

Так как не он то был, а образ лишь, преображённый.

Жо-сюй пришёл в дом Фэна и отца Мэн-ланя встретил,

Тот выпить пригласил его, не мог он отказаться,

Причину не сказал прихода, но потом заметил,

Что в доме что-то всё не так, как может показаться.

О будничных делах до поздней ночи говорили,

О всём, что беспокоило, о быте их, несложном,

Когда же третью стражу неожиданно пробили,

Домой Жо-сюю возвращаться было невозможно.

Мэнь-лань оставил гостя на ночь в верхнем помещенье,

Поставили лежанку там, таз и кувшин с водою,

Жена Фэна покойного лежала за стеною,

Оттуда звуки слышались рыданья и сопенье.

Жо-сюй зажёг свечу, уже ко сну приготовлялся,

Лёг на кровать, но вдруг у лестницы услышал звуки,

Как будто кто-то наверх в помещенье поднимался,

Увидел в чёрном женщину – лицо её и руки.

– «Вы кто»? – спросил он, в чёрном увидав её всё тело.

– «Вам следовало б спать», – сказала та, лик закрывая.

– «Сплю иль не сплю я, вам до этого какое дело»?

– «Какое дело вам-то до того, кто я такая»?! –

Сказала зло, верёвкою взмахнув, за дверью скрылась,

Жо-сюй кричать стал, с факелом наверх Мэн-лань поднялся,

Невестку стали звать, но там никто не отзывался,

Вошли – она висит на балке, когда дверь открылась.

Жо-сюй со стариком её спасли и отпоили

Имбирем, в чувство та пришла и всё им рассказала,

Поссорившись с сестрою мужа, когда утром встала,

Решила умереть, когда её все отбранили.

Воспользовавшись этим к ней пришла бесовка злая,

Замену чтоб себе найти и в мире возродиться,

Узнав об этом в Царстве мёртвых, муж, жену спасая,

Пришёл к Жо-сюю, и жены спасенья смог добиться.

(О чём не говорил Конфуций)

В Ханчжоу округе два молодых провинциала,

Любителя попутешествовать, остановились

В саду Сиюань в горах, где красотою всё сияло,

У озера, где карпы золотистые водились.

А ранней осенью листва там золотом желтела,

Прекрасный домик меж скалой и озером теснился,

И месяц, как из серебра, над ним остановился,

И ночь теплом своим сердца их, молодые, грела.

Они сидели у окна, природой любовались,

Уже вторую стражу пробили, спать расхотели,

Вэн Тин сказал Сюй Иню: «Рад я, что мы здесь остались,

Неужто ночь, чудесную, мы проведём в постели?