Птица войны - стр. 30
Господин Куртнейс поднял на Генри засоловелые глаза, хотел что-то ответить, но опять звонко икнул и ограничился кивком. Зато взъерошенный человечек откликнулся тотчас.
– Очень, очень приятно! – живо заговорил он, улыбаясь и продолжая бегать беспокойными черными глазками по лицу Генри. – Не правда ли, сэр, забавно вышло? Ну, думаю, дикари вломились, беда! А это вы, милый Генри, эдак по-хозяйски, без лишних церемоний… Ай-ай-ай, юноша, юноша, ну а если б рука моя дрогнула? Бабах – и точка. Здесь, дорогой Генри, мы ухо держим востро, попривыкнете – узнаете… Впрочем, давайте знакомиться. Питер Типпот, переводчик и правая рука господина землемера.
«Молчун под стать папаше», – с досадой подумал Генри, пожимая миниатюрную горячую ладонь. Рукопожатие Типпота производило неприятное впечатление: будто ощупал.
Неверной рукой отец принялся разливать по кружкам джин из початой бутылки.
– По случаю вызволения, сынок, и тебе сегодня не грешно… – закурлыкал он, но Генри отодвинул свою кружку.
– Прошу тебя, отец, – тихо сказал он. – Не надо… Пожалуйста.
В Манчестере приятели по духовному училищу иногда угощали его спиртным, но всякий раз Генри испытывал только отвращение.
– И правильно, сынок, дурная привычка привязчива, не пьешь – не пей, спокойнее жизнь будет, – добродушно согласился старый Гривс. – Господин Куртнейс и вы, уважаемый сэр, за сынка драгоценного, думаю, надо бы! Вырвался как-никак мой Генри из лап этих проклятых… Ну, веселей, гости дорогие, уважьте хозяина, да и я с вами – с великим удовольствием…
– М-можно, – хрипло проговорил землемер, берясь обеими руками за кружку. – Молодой человек… прекрасный человек, – неожиданно закончил он и, страдальчески наморщив большеносое лицо, в два глотка опорожнил кружку.
Сайрус Гривс выпил джин неторопливо, прислушиваясь, как огненная жидкость стекает через глотку в желудок. Типпот едва пригубил, но залихватски крякнул и хищно вцепился зубами в кусок холодной свинины.
– Расскажи-ка, сынок, как в плен угодил, – подмигнул Сайрус Гривс, легонько толкая сына локтем.
Типпот, набивший рот мясом, закивал.
Сухо, опуская подробности, Генри рассказал о событиях минувшего дня. Ему были одинаково неприятны и шустроглазый человечек, и раскисший от джина землемер. Слушая его, отец улыбался, качал головой и всплескивал руками. Землемер откровенно дремал, а маленький переводчик продолжал есть, не переставая шнырять глазками по сторонам и не скрывая своего интереса к рассказу.
– Вот и все. А перед тем как отправить меня домой, вождь попросил, чтобы я передал отцу, то есть тебе…
Генри сощурился и медленно произнес на языке маори:
– Хеухеу будет верен своему слову. Был совет, и все вожди согласны. Летающая рыба пересекла нос лодки, а бог Ту проснулся и уже не хочет ждать.
– Что это значит?! – выкрикнул внезапно очнувшийся Куртнейс и мотнул головой. – Пе-ре-вес-ти!
Его мутный, бессмысленный взгляд остановился на Генри.
– Хе-хе! – Сайрус Гривс заерзал на лавке и беззаботно всплеснул пухлыми руками. – Ничего-то я, сынок, не понял, чепуха, право, чушь какая-то. Дикарь и есть дикарь: рыбы, дескать, летают, боги просыпаются и прочая белиберда… Ничегошеньки не понять, хе-хе-хе!..
Генри заметил, что желтое личико господина Типпота напряглось. Однако переводчик не проронил ни слова, продолжая как ни в чем не бывало возиться с полуобглоданной костью.