Психолог, который калечит - стр. 21

Алиса резко выдохнула, сжав кулаки.

– Он назвал меня безотцовщиной.

– Но у тебя есть папа.

– Но он же мне не родной!

Лиза почувствовала, как в груди защемило.

– Он не твой биологический отец, но ты для него самая что ни на есть родная! Он тебя обожает. И мне казалось, это взаимно?

Алиса сглотнула, смахнула предательскую слезу.

– Мам… Это не всё. Он сказал, что я с ним… как Лолита. Ну, ты понимаешь?

Лиза резко вдохнула, словно её ударили в живот. «Вот откуда ее интерес к этой книге». Она взяла руки дочери.

– Никто не имеет права так говорить с тобой. Я понимаю, почему ты ударила его. Но драка – не выход. Давай решим это по-другому.

Алиса кивнула, вытирая щёку рукавом.

– Пойдём! – Лиза уже знала, как будет действовать, когда они возвращались в кабинет. Она села прямо, положив руки на стол.

– Я выслушала свою дочь. Максим оскорбил её, причём не просто обзывательством, а унизительным намёком сексуального характера.

Мать мальчика – Ольга Николаевна – резко повернулась к сыну, её лицо покраснело.

– Ты что несешь, балбес?! – она с силой треснула его по затылку.

Максим съёжился, втянув голову в плечи. Лиза заметила, как он напрягся – не от боли, а от стыда. «Его не защищают. Его бьют за ошибки, а не учат их исправлять», – подумала она.

– Давайте без рукоприкладства, – Лиза твёрдо подняла руку, словно останавливая поток. – Я предлагаю подключить школьного психолога. Детям нужно разобраться в границах и уважении. А пока – они могут извиниться друг перед другом: Максим – за слова, Алиса – за удар.

Директор переглянулась с завучем. Та недовольно нахмурилась, но промолчала.

– Хорошо. Дети, вы свободны, – Марина Викторовна махнула рукой.

Когда они вышли, в кабинете повисло тяжёлое молчание. Первой не выдержала Ольга Николаевна:

– Ну и что теперь? Конфликт исчерпан? Я могу идти?

Лиза медленно повернулась к ней:

– Ольга Николаевна, это не просто конфликт. Ваш сын допустил сексуализированное оскорбление. Вы понимаете серьёзность этого?

– Да он просто глупости ляпнул! – женщина махнула рукой.

– Такие «глупости» могут сломать человеку жизнь, – голос Лизы стал твёрже. – Если мальчик сейчас не поймёт, что это недопустимо, дальше будет только хуже.

Директор вздохнула, потирая виски:

– Елизавета Александровна, вы же понимаете, мы не можем контролировать каждое слово детей.

– Но вы можете реагировать, – Лиза слегка наклонилась вперёд. – Школа должна заниматься не только наказаниями, но и профилактикой буллинга. И уж тем более – сексуального характера.

– Они же дети, сами не понимают, что говорят. Где-то услышали…

– В шестом классе дети уже прекрасно понимают, что говорят, – Лиза холодно посмотрела на неё. – И, если школа закрывает на это глаза, значит, она поощряет такое поведение.

Директор подняла руку:

– Хорошо. Мы примем меры. Поговорим с психологом, проведём беседу в классе.

– Не мешало бы еще решить вопрос с сексуальным воспитанием. Я уже не первый раз слышу от дочери неприемлемые вещи. И это всё она приносит из школы от одноклассников.

Ольга Николаевна фыркнула, скрестив руки:

– Вы предлагаете с детьми говорить о сексе?

– Не мешало бы.

– Елизавета Александровна, но это уже не наша ответственность. Это вы в семье такие вопросы закрывайте.

– О чём вы? – возмутилась Ольга Николаевна. – Какие вопросы? Моему мальчику только 13 лет!