Прямой эфир - стр. 9
Растянувшись на холодном полу, я не сразу понимаю, что же случилось: в голове ни одной мысли, копчик горит огнем, а из легких словно выкачали весь воздух...
– Вот черт, – сквозь шум в ушах, раздается приятный мужской голос, и вот уже чьи-то руки хватают меня за ворот кофты и словно тряпичную куклу приподнимают в воздух.
– Больно? – не очень-то аккуратно поставив меня землю, парень заглядывает в мое растерянное лицо, и так и не дождавшись ответа, начинает вертеть, видимо, проверяя, сильно ли я покалечилось. – Голова в порядке?
Не знаю, что производит на меня большее впечатление: внезапное падение, грубая встряска за ворот кофты, аромат духов, ударивший в нос, нахальные пальцы, сейчас треплющие мои волосы, или лицо виновника моей острой боли...
– Чего делаешь-то? – придя в себя, отталкиваю этого наглеца, растирая рукой свой многострадальный копчик.
– Проверяю, нет ли раны на голове, – улыбается и виновато чешет затылок. – Я не хотел, правда. Янка виновата, – указав большим пальцем за спину, он все же вспоминает о приличиях.
– А я-то что? Вечно носишься, как угорелый! Скоро диплом получать, а никакой серьезности! – покинув свое рабочее место, секретарь выглядывает из-за распахнутой двери. – Цела хоть?
– Вроде бы, – с пылающими щеками, поправляю лямку своего рюкзака, вспоминая, что в коридоре меня дожидаются обеспокоенные одногруппники. – Скажите, а Морозов Виктор Палыч сегодня будет? Лекция у нас, уже пятнадцать минут его ждем...
– А ждете зачем? – словно я его спрашивала, вклинивается в разговор мой обидчик. – Закон есть, или вы первачье?
Теперь он с интересом меня изучает, и чем ниже спускается его взгляд, тем больше расползается улыбка... Я не успеваю проанализировать с чего вдруг мне становится так неуютно, и на автомате приглаживаю волосы, которые никогда не собираю в хвост, предпочитая давать им свободу, хоть и понимаю, что моя пятерня мало что изменит — уверенна, я похожа на пугало. На мне в меру плотный свитшот в мелкий цветочек, свободная юбка до колен и любимые кроссовки...
– Ты тут не умничай, Громов! Иди на кафедру, а то Ильин три шкуры с тебя сдерет. А ты своим передай, – теперь обращается ко мне, – ко второй половине пары — явится. По понедельникам у него такое бывает...
Я с трудом плетусь обратно, проклиная неуклюжего пятикурсника, в то время как тот, неторопливо бредет сзади, отчего-то цокая языком, чем только меня нервирует...
– Чего увязался? – не сдерживаюсь, резко развернувшись, и меня простреливает еще больше — может, копчик я все же сломала?
– Давай в медпункт провожу? – заметив гримасу отчаянья на моем лице, этот Громов, видимо, борется с укорами проснувшейся совести. – Я Игорь. Знал бы, что ты за дверью, не стал бы так торопиться. Хвосты закрываю, чтоб не отчислили, так что вечно на бегу. Давай донесу?
– Не надо! – взвизгнув, отбрасываю протянутую ко мне руку, хоть и смягчаюсь, понимая, что снес он меня не специально. – Без медпункта обойдусь. Пройдет.
– Тогда до аудитории провожу...
– Спасибо, но я сама. Хвосты ведь...
– Точно, – ослепительно улыбнувшись, Игорь начинает пятиться назад, продолжая удерживать на мне взгляд. А глаза у него необыкновенные, цвета выдержанного коньяка... – Без обид?
– Ага, – киваю, одарив ответной улыбкой, не такой открытой, как у него, но вполне искренней, и, махнув на прощание, провожаю взглядом удаляющуюся спину...