Прости меня, если сможешь - стр. 32
Но прежде, чем я успел всерьез озадачиться — а не воспользовалась ли темная моим щедрым предложением сбежать — откуда-то сверху донесся глухой шум, сопровождаемый грохотом, чиханием и злыми шагами.
«Дома», — успокоился я и отправился на кухню. Обед я сегодня как-то прогулял, и есть хотелось зверски.
Едой там не пахло. Впрочем, и для ужина еще было рано — подгоняемый запугиваниями Тома, я вернулся быстрее, чем рассчитывал. Вытащив завернутый в тряпицу вчерашний хлеб, я отрезал себе здоровенный ломоть, водрузил на него кусок копченого окорока и вгрызся в это безобразие, блаженно прикрыв глаза.
Из нирваны меня выдернул приближающийся звук шагов. Лиза возникла в дверях, и я чуть не подавился — всклокоченная, в пыли и паутине, с грязным пятном на щеке и порванным подолом. Завершал образ — надменный взгляд, говорящий: «Я прекрасно знаю, как выгляжу, но попробуй только хоть слово сказать!».
Прости, Лиза, слишком велико искушение. Я пропихнул кусок в горло и произнес:
— Хорошо, что сегодня нет проверки, а то, ей-богу, меня бы оштрафовали за насилие над темными личностями. Душа моя, я, конечно, не великий специалист по уборке — но, по-моему, для этого гигиеничнее будет использовать тряпки.
Ярко-голубые глаза злобно сощурились.
— Ай-яй-яй, мистер Тернер! Что сказала бы ваша почтенная маменька? В какой ужас она бы пришла, увидев, как вы едите всухомятку, не помыв руки, да еще и разговариваете с набитым ртом!
— Конечно, всухомятку, — выцепил я одну претензию, пропустив мимо ушей остальные, — ужина-то нет!
— Откуда мне было знать, что вы будете ужинать в полдник?!
— «Ты», Лиза, «ты».
Глаза темной как-то странно сверкнули, и она, сменив тон, вдруг совершенно спокойно спросила:
— Зачем?
— Мне так проще.
— Мне — нет.
Я пожал плечами.
— Можешь считать, что фамильярничанье со мной является частью твоей невыносимо тяжелой трудовой повинности. Где, кстати, свежий хлеб? Я не нашел.
Выражение лица Лизы сделалось каменным.
— Я не купила.
Она стояла передо мной напряженная, зажатая, будто готовилась атаку отражать, и я против воли сбавил обороты и поинтересовался как можно миролюбивее.
— А что ты делала на чердаке?
Темная пересекла кухню и шлепнула передо мной мелко исписанный лист бумаги.
— Заменить стекла, заменить крыльцо, заменить полы на террасе… со знаком вопроса? -я поднял на темную недоумевающий взгляд.
— Они пока держатся, но вряд ли надолго, — невозмутимо пояснила Лиза, что, впрочем, ясности для меня не прибавило.
— Ставни, ковер на главной лестнице, полки в библиотеке, лампы, дверь, щель, ванные, трубы… Что это такое все?
— Это еще не все, там еще с обратной стороны! — Я машинально перевернул лист, бросил взгляд и тут же снова вперил его в темную, и та пояснила, глядя на меня с вызовом.
— Это перечень необходимого минимума ремонтных работ.
— Для чего?
— Для того, чтобы сделать этот дом пригодным для жизни!
— Лиза, — вкрадчиво уточнил я, — мы здесь живем?
— Живем, — нехотя признала «беззащитная девочка», уже понимая, к чему я клоню.
— Значит, этот дом пригоден для жизни!
Лиза Миллс смотрела на меня так, будто раздумывала, что лучше — отвесить мне подзатыльник или сразу прибить к чертям. Такой взгляд периодически появлялся на лице Камиллы, потому и был мне прекрасно знаком. Однако в исполнении темной выглядел как-то иначе… выразительнее, что ли? Весомее.