Прощанье с Родиной - стр. 31
И другие пассажиры тоже производили солидное впечатление. Дяденька в толстых роговых очках, как у ирландского писателя Джеймса Джойса, штук пять дамочек медвежьего облика с расставленными (в Сибири говорят «расшиперенными») коленками. Старушка – божий одуванчик, старичок – в юности, видать, приблатненный хитрован, тоже одетый в очки. Двое «деловых», Федор и Кирилл с электронными калькуляторами… И еще многие, включая шофера, который, как сейчас помню, имел всего одно ухо. Другого уха у него не было. На месте другого уха у него не было ничего, кроме розовой кожаной плоскости. Ясные русские лица с уклоном в азиатчину, как это издревле повелось в Сибири, которую Ермак завоевал, как Колумб Америку, но с более гуманным результатом кровосмешения народов вместо геноцида исконных насельников этих отдаленных от Москвы мест.
Лишь одна девушка особняком держалась от остальной публики. Девушка, которую я запомню по гроб жизни, ибо была она вылитая рысь, каковых изображают в красках учебники и энциклопедии для детей.
Вылитая рысь! Темная шерсточка хищницы над узкой верхней губой. Темные очки вполлица. Резко очерченный подбородок. И стройна она была, стройна, изящна, всегда готова к любому прыжку.
Читателя этого рассказа, если он когда-либо будет напечатан, конечно, может заинтересовать, а что я там делал и как, в частности, в этот загадочный автобус попал. Отвечаю: ездил в райгород К. изучать жизнь и зарабатывать деньги. Помните, были такие деньги, назывались рубли. Их я и ездил зарабатывать. А как – я более конкретно ничего больше не скажу. Во-первых, мы не в налоговой инспекции или, не дай бог, полиции, а во-вторых – неважно, необязательно, может увести рассказ в сторону от его основного сюже…»
Последнее слово Гдов не успел закончить, потому что на столе уже стоял морепродуктовый суп по рецепту испанцев – уж не Колумба ли упомянутого? И официант Дмитрий стоял, с легкой укоризною глядя, что суп остывает, а его не едят.
– У вас все в порядке? – спросил он.
– Да, очень вкусно, – похвалил Хабаров, наливая в рюмки «по 30 грамм».
Чокнулись. Выпили. Захлебали супом. Хабаров огляделся и увидел, что прямо за его спиной помещается громадный аквариум, в котором живут гигантские ракообразные морские животные, активно шевелящие своими клешнями и другими конечностями.
– Это – наша гордость, камчатский краб. А вот – лангуст. А это – американский лобстер, – пояснил Дмитрий, который всё почему-то от их стола не отходил и даже позвал другого халдея, чтобы тот помог ему объяснить значимость этих находящихся в водном плену экзотических существ, которых, по его словам, можно было тут же съесть по желанию, предварительно достав из аквариума и подвергнув термической обработке. «Стоить будет это удовольствие не меньше штуки баксов», – меланхолически подсчитал Хабаров.
– Суп съеден, водка кончилась, и это хорошо, – сказал Гдов. – Давай перед горячим я тебе еще немного почитаю…
– Давай так давай, – легко согласился самую малость захмелевший Хабаров.
«Двадцать восемь лет! А помню, как сейчас! Пускай я стар, сед, плешив, лыс и чувствую, как уже готовится земля ко времени моего будущего в ней захоронения. Знаю, что умру. Но это ничего, я не исключение, хоть и достигла средняя продолжительность 374/542. Не я первый, не я последний. Все или умерли, или еще умрут. Мне главное, чтоб не в крематорий. Двадцать восемь лет прошло, а помню, как сейчас.