Проклятие Моцарта - стр. 23

– Да, кажется, в личном деле осталась, скажу, чтобы поискали, – отмахнулась директриса и продолжила: – Надо вопрос с деньгами решить.

Тут в кабинет заглянула сконфуженная секретарша.

– Валентина Александровна, к вам из милиции пришли, – пробубнила она.

– Зовите, – нахмурилась Лурье и сказала Диане: – Придется отложить наш разговор.

Диана кивнула и поднялась из-за стола.

Дверь распахнулась, на пороге появился следователь Егор Суржиков. Увидев Диану, он сердито нахмурился.

– Вы, госпожа Арсеньева, я вижу, времени зря не теряете, – процедил он. – Что вам здесь понадобилось?

Приветливо улыбнувшись, Диана ответила:

– Я пришла поговорить с Валентиной Александровной о похоронах Виолетты Генриховны…

Суржиков с досадой поморщился, но промолчал.

– По поводу фотографии обратитесь в отдел кадров, – сказала Диане вслед Лурье.

Кадровичка Ирма Юрьевна Оболонская, пышная молодящаяся дама, была всегда в центре событий, происходящих в консерватории, и в курсе всех новостей, связанных с миром музыки и музыкантами.

Ирма Юрьевна уже знала о смерти Виолетты Генриховны во всех подробностях, чем сильно изумила Диану.

– Можно подумать, что вы на месте преступления были, – проговорила она.

Ирма Юрьевна загадочно улыбнулась и заявила то ли в шутку, то ли всерьез:

– У нас везде есть свои люди.

– Но все-таки откуда вы все узнали?

– Ну, о смерти бедняжки Вебер мне вчера вечером сказала наша директриса, а все остальное рассказала ваша билетерша, когда я позвонила в кинотеатр.

Диана ошеломленно покачала головой.

– Ловко!

– Я даже знаю, что Вебер задушили струной от скрипки, – усмехнулась Ирма Юрьевна.

– А еще у нее похитили старый ридикюль, – подсказала Диана.

– Ридикюль?! – вспыхнула кадровичка и в запальчивости произнесла: – Этого и следовало ожидать…

– Почему?

Оглянувшись на дверь, Ирма Юрьевна таинственно прошептала:

– Однажды Виолетта Генриховна мне призналась, что владеет великой ценностью…

– Бриллиантами?

– Да нет, – отмахнулась кадровичка. – Она проговорилась, что ей переданы по наследству от родителей ноты «Реквиема» Моцарта.

– Ну и что? – недоумевала Диана. – Это разве редкость? Их в любом музыкальном магазине купить можно.

– Это ноты самого Моцарта! И «Реквием» там дописан полностью, – торжественно продолжила Ирма Юрьевна.

Боясь показаться полной невеждой, Диана кивнула, изобразив изумление, и пробормотала:

– Да, если ноты самого Моцарта, то конечно.

– Не просто ноты! – возразила кадровичка. – Всем известно, что Моцарт умер, не закончив «Реквием», а перед смертью дал наставление своему ученику, как следует закончить. А Виолетта Генриховна утверждала, что у нее «Реквием», дописанный самим Моцартом, и если это правда – это же мировая сенсация!

– Тогда эти ноты стоят безумно дорого, – осторожно заметила Диана.

– Они бесценны! Ведь смерть Моцарта до сих пор неразрешенная загадка.

– А разве его не Сальери отравил? – удивилась Диана.

Ирма Юрьевна презрительно усмехнулась:

– Одна из версий. Ничего достоверно неизвестно.

Диана с опаской оглянулась на дверь и тихо спросила:

– А кто-нибудь еще знает то, что Виолетта Генриховна рассказала вам?

Ирма Юрьевна рассмеялась.

– Слухи ходили, но никто не верил, что Моцарт закончил «Реквием» сам, всем хорошо известно, что это сделал его ученик Зюсмайер. А бедняжка Моцарт прожил всего тридцать пять лет…