Прохвост - стр. 28

– Держи.

Парень взял из рук Артёма «Кукловода».

– Я хотел вас спросить… – проговорил он, но вдруг опустил глаза, отвернулся и поспешно зашагал в сторону выхода из издательства.

***

Максим Максимович обладал талантом, который неизменно удивлял Артёма, когда приходилось сталкиваться с проявлениями этого дара. Не соблюдающий границ дозволенного, предпочитающий панибратство такту, в работе главред представлял собой образец корректности. Казалось бы, убеждение автора, ничего не смыслящего в том, как добавить в текст нужных целевой аудитории компонентов, как обернуть текст в красивую и красочную обёртку, в его неправоте должно было неизбежно раздражить этого громогласного человека. Но нет. Всё произносимое им было чётко, ясно и по существу. Ни в единую фразу не проникала его традиционная шутливость, которая, признаться, больше походила на хамство, ни единым словом он не принижал собеседника. В теле Максима Максимовича уживались две несовместимые ипостаси. Он походил на профессионального бармена, который знал, как сделать идеальную «Кровавую Мэри» – соединить две жидкости в одном сосуде, но ни в коем случае не перемешивать.

– Артемий Павлович, привет, – пробасил Максим Максимович.

– Добрый день, – ответил Артём. Обычно, в неформальной обстановке, «Штирлиц» начинал говорить тут же, не дожидаясь реплик собеседника, но в здании издательства властвовало его alter ego. Он провёл Артёма в кабинет и только тогда продолжил.

– Спасибо, что заскочил. Как прошла встреча?

– Замечательно. Скучно и банально.

– Как ты и любишь, – Максим Максимович указал Артёму на стул напротив своего стола.

Кабинет его носил тот же отпечаток основательности и монолитности, что и сам главред. Это выражалось не в массивной мебели и дорогой отделке, а скорее – в маленьких нюансах: в лотках для входящей и исходящей корреспонденции, в аккуратно разложенных карандашах и ручках, в документах, которые, казалось, сами знали своё место и самостоятельно размещались, согласно внутреннему распорядку. Кабинет походил на слаженный механизм, который без устали, по-немецки чётко, выполнял свою работу, не позволяя себе сбоев. «Возможно, у этого кабинета есть своё alter ego в виде беспорядочно заставленной холостяцкой квартиры», – иногда думал Артём, представляя себе Максима Максимовича в роли эдакого стеснительного неудачника Кларка Кента, который перед работой заходил в телефонную будку и переодевался в непобедимого Супермена.

Максим Максимович выложил перед Артёмом пухлую стопку бумаг: договоры и акты, – и протянул ему свою перьевую ручку.

– Много накопилось. Ты не спеши, почитай всё внимательно.

Сказано это было явно для проформы – они оба знали, что Артём не будет вчитываться в мелкий текст документов, удовлетворившись тем, что мельком изучит цифры. Так Артём и поступил. Он пролистал бумаги, ставя на каждой странице свою подпись.

Закончив, Артём протянул Максиму Максимовичу ручку, которую тот моментально положил на своё место. Казалось, главред делал это, совершенно не задумываясь, автоматически.

– Слушай, Артемий Павлович, мне на днях помощник показывал эскизы одного талантливого иллюстратора. Обещал до конца этой недели перекинуть мне его работы по твоим рассказам. Вроде бы как у этого товарища уже готовы рисунки чуть ли не ко всей антологии. Скорее всего, к той части, которая гуляет в сети. В общем, как только я получу картинки, тут же перешлю тебе. Парень очень хорош.