Пробное погружение - стр. 22
Крышка, оказывается, закрыта не до места; один из экипажа, ближайший к выходному люку, искал спасение через этот люк, уже был на пороге его, но подводное судно не пожелало расстаться со своей жертвой, и, захваченный в это время крышкой, человек был раздавлен ею: только кости его противостояли объятиям судна, которому он вверил свою жизнь, они-то и не позволяли люку закрыться до места.
Вода прибывала. Становилось тяжело дышать. Все способы найти спасение, казалось, были уже исчерпаны. В сознании оставались уже немногие. Они были по грудь в воде, но отчаянная борьба со смертью продолжалась. Кое-кто толпился у выходного люка. Наконец, кто-то снова попытался открыть крышку… вода быстрее кинулась внутрь; сжиженный от давления воздух стал вырваться наружу.
Невидимою рукою судьба направляла некоторых избранных к выходному люку и выбрасывала через него на поверхность воды. Так спаслось из тридцати семи всего двенадцать человек, подобранных со шлюпки, т. е. как раз столько, сколько эта лодка должна вместить во время своего нормального погружения, т. к. по проекту экипаж лодки был ограничен этим числом.
Погиб и командир (имеется в виду лейтенант Черкасов). Не имея опытности, молодой в деле подводного плавания, он погубил себя и повлек смерть большинства вверенного ему экипажа. Кто виноват?»
…Людмила шла по улице, когда ее опередила ватага мальчишек, громко кричавших на ходу:
– Быстрее. Быстрее, там миноноска тонет. Сам видел, – кричал самый шустрый из них.
Ноги сами понесли Людмилу вслед за мальчишками. Она увидела у набережной толпу зевак, сдерживаемую полицейскими, шлюпки, подбирающие спасшихся матросов, и расходящиеся кругами волны на поверхности Невы.
Голова у Людмилы закружилась, однако такое состояние длилось недолго: она увидела, как с подножки подскочившей к самой толпе пролетки спрыгнул Михаил. Она перекрестилась и, вытирая слезы, потихоньку направилась к дому.
Михаил пришел домой уже поздно ночью. Людмила, так и не ложившаяся спать, встретила его еще в прихожей. Приняла фуражку и китель и прошла с ним в спальню. Михаил не раздеваясь рухнул на неразобранную постель и уткнулся лицом в подушку. Людмила присела рядом с ним, поглаживая его по голове и повторяя:
– Ты ни в чем не виноват, Михаил… на все воля господня.
Так они провели всю ночь.
Наутро Михаил вышел на службу.
«Дельфин» затонул на небольшой глубине, и через несколько часов его подняли. Работами по его подъему и ремонту руководил Михаил Беклемишев.
Всю вину за потопление «Дельфина» специально созданная комиссия возложила на лейтенанта Черкасова…
Михаил Николаевич постоянно наблюдал за постройкой «Дельфина». Он не просто стоял рядом со стапелем, на котором собирался корпус лодки, но и давал дельные советы мастеровым, которые собирали арматуру и трубопроводы. Рабочие его уважали и нередко, обсуждая производственные «заковыки» говорили между собой:
– А наш-то не белоручка, разбирается в деле…
Особенно он сблизился с производителем корпусных работ инженером Никитой Федоровичем Кожемякиным. Тот происходил из семьи разночинцев, родом откуда-то с Волги, «окал» при разговоре и был таких необъятных размеров, что Михаил Николаевич невольно вспомнил картину Васнецова «Богатыри».
– Надо же, как имя и фамилия подходят к человеку! – нередко восклицал он, каждый раз с трудом выдергивая руку из богатырского «рукопожатия».