Пробное погружение - стр. 21
В качестве двигателя для подводного хода был выбран бензиновый мотор. И.С. Горюнов предложил было двигатель Дизеля, но их тогда нигде не выпускали. Для гребного электродвигателя предложили использовать аккумуляторы русского производства типа «Монблан».
Вооружение лодки состояло из двух минных аппаратов системы Джевецкого. Установлены они были в верхней части корпуса.
В начале мая комиссия представила в Морской технический комитет готовый проект лодки (миноносец № 113) с главными размерениями: длина – 19,6 м, наибольшая ширина – 3,59 м, среднее углубление (осадка) – ок, 3 м, водоизмещение надводное – 113 т, подводное – ок. 123 т, клепанный корпус в сечениях по всей длине имеет круглую форму, выполнен из никелевой стали с толщиной обшивки прочного корпуса – 8 мм, легкого – 4 мм. Количество наружных шпангоутов – 32, шпация – 400 мм, 8 внутренних стрингеров[6]. Скорость надводная – 9 узл., подводная – 4,5 узл., быстрота погружения – 9 мин.
Осенью инженер Горюнов подал прошение о выходе из Комиссии, и все заботы по снабжению лодки легли на плечи Михаила Николаевича.
Командиром «Дельфина» назначили капитана 2-го ранга Михаила Николаевича Беклемишева. Это был первый и, пожалуй, единственный случай в истории кораблестроения, когда создатель корабля стал его командиром – первым командиром первой боевой подводной лодки.
Вероятно, поэтому в немногочисленных публикациях уже нашего времени Беклемишева стали называть «русским капитаном Немо».
Среди русских инженеров-мостостроителей существовал обычай: когда автор проекта после постройки моста становился под его пролетом во время прохода по нему первого поезда. Так и Беклемишев первым погрузился в море на «Дельфине». Затем зачислил в первый экипаж добровольцев в составе десяти матросов и двух офицеров…
Каждое погружение в то время было риском, риском смертельным. Семнадцать раз погружался «Дельфин» под командованием лейтенанта, а впоследствии капитана 2-го ранга Михаила Беклемишева.
Дома он старался не рассказывать о своей службе. Но каждый раз Людмила каким-то шестым чувством угадывала, что сегодня Михаил опять будет участвовать в испытаниях лодки. В такие дни она места себе не находила, все у нее валилось с рук. А поздно вечером, когда усталый, но довольный Михаил шумно вваливался в дом, радостно бросалась к нему навстречу.
В тот день, 16 июня 1904 г., когда «Дельфин» должен был погрузиться в очередной, восемнадцатый, раз, Людмила, как никогда, была взволнована, на сердце, что называется, «кошки скребли…»
Михаил сказал, что едет в Кронштадт по делам службы. А за него остается лейтенант Черкасов.
– Не волнуйся, – поцеловал жену Беклемишев, но почему-то тревога не покидала Людмилу.
Восемнадцатое погружение оказалось роковым.
Вот что об этом писал в своих записках лейтенант Тьедер:
«Опытная лодка («Дельфин». – Примеч. авт.), обыкновенно вмещающая двенадцать человек, начала погружение для практики и обучения команды, имея в себе тридцать семь человек, из которых кроме командира было еще два офицера. Началось погружение на месте – лодка принимала в цистерны водяной балласт. Оставалась уже малая плавучесть. Лодка готова была погрузиться на дно, предстояло только закрыть главную крышку и уничтожить оставшуюся плавучесть.
Но в это время недалеко от места погружения проходил пароход: волна от него добежала до лодки, покрыла ее и заглянула в незакрытый еще люк. Этого было достаточно, чтобы с открытой крышкой она устремилась ко дну. Ужас смерти в первый момент сковал мысли видевших, как в закрытый люк хлынула вода. Огромная опасность, однако, быстро вывела людей из оцепенения. Бросились закрывать крышку, заработал опускающий механизм… сразу уменьшилась и стремительность потока… вот механизм стал, крышка приоткрыта. Спасение еще возможно – водой залита только часть лодки – воздуха может хватить, пока подоспеет помощь извне. Вырываются крики облегчения, но тотчас обрываются, и вода продолжает прибывать…