Призраки Москвы. Тени Петербурга - стр. 22
– Устала?
Она покачала головой:
– Я практически всю ночь не спала.
– Что-то случилось? Плохие сны, кошмары? – с участием спросил Фёдор.
– Нет, – Анна покачала головой. – Точнее… Ты случился. Вот эта сторона мира с духами, призраками и прочей магией.
– Не понимаю. Ты ведь тонкий план лучше меня видишь. Я без очков и домового рядом не различу – так, могу только ощутить его присутствие.
– Это да. Я и раньше что-то видела… иногда. Но мне всегда объясняли, что это игра воображения, фантазии, сказки. А потом – университет в Нью-Йорке, наука, рациональный подход… Все, что не укладывается в формулы, там попросту отрицается. Только в последнее время, вернувшись в Москву, я перестала избегать тонкие миры.
– Иногда ученые впадают в заблуждение, что они уже все знают. И все могут объяснить. И тогда вместо познания неведомого они начинают это неведомое называть несуществующим. Знаешь, как сто лет назад французские академики метеориты отменили?
– Как это – отменили? – удивилась Анна.
– Ну они рассуждали логически. Раз уже было доказано, что небесной тверди не существует, то и камни оттуда падать не могут. А все случаи их падения – это деревенские сказки и народные суеверия. И только в начале нашего века официально признали их существование, когда на какой-то город разом под двести камней высыпалось. Думаю, скоро они признают и леших с призраками. Мир меняется, их все больше становится.
– То есть ты говоришь, что все, что писали в газетах про них, про привидения и прочее – это правда?
– Не все. Есть и выдумки, и недоразумения. Мы ведь в просвещенном XIX веке живем. Не стоит, как в Средние века, считать каждого чудака одержимым, а каждую галлюцинацию – знамением.
– Хорошо. – Анна достала блокнот и пролистала несколько страниц. – Ты же в этой теме больше меня разбираешься. Поможешь отделить правду от вымысла?
– Попробую, – Фёдор кивнул.
– Начнем. Вот история про призрака скупердяя. Пишут, что на Мясницкой его видели, он ходил и все стонал про «где денежки мои».
– А, знаю его, это реальная история. Он случайно в печке сжег все свои накопления – и даже после смерти не смог это отпустить. Кажется, кто-то из знакомых бабушки его проводил.
– Хорошо, – Анна сделала пометку в блокноте. – А «серый извозчик», что подбирал людей на Кузнецком мосту, и больше их никто не видел?
– Это городская легенда. Может, кого и ограбили под эту байку, но это точно не призрак или демон.
– Интересно, – Анна зачеркнула строчку в блокноте. – А вот история про Голосов овраг?
– Это место я знаю, непростое оно, – Фёдор поморщился. – А что про него журналисты написали?
– Что двое крестьян заблудились там в тумане, а когда вышли, оказалось, что двадцать лет прошло, а для них – как несколько минут. И что потом кто-то из исследователей там пропал.
– По мне в этой истории правда и ложь перемешана. Это особое место, там проход в Затишье, и пропасть там действительно можно. Но вот так, чтобы двадцать лет за пару минут пролетело, это нереально.
– Что такое Затишье? – заинтересовалась Анна.
– Ух… – Фёдор взъерошил волосы. – Если кратко говорить, то это прослойка между мирами. Такой карман, где физический и эфирный планы объединяются. В Европе такие места называют Ануин, Анвин – или поэтично: «полые холмы». Место обитания малого народца, а по-нашему – дивьих людей. Проходов туда немного. Есть еще пара мест в Москве, знаю про проход под Ярославлем и на севере Нижегородской губернии. Наверняка есть еще, но мне они неведомы.