Призраки. 19 темных историй - стр. 5

Это все не зря? Выходит, он обменял жизнь близких на часы?

Мастер подошел к шкафу, открыл его специальным ключом, ключи замок – это тоже его тонкая работа. Он даже на случай прихода воров придумал ложные ключи с миниатюрными головами чертиков внутри головок, которые висели рядом со шкафами на стене. Задумка была в том, что бородка легко входила в замочную скважину, и сначала даже был такой щелчок, будто замок открывается, а на самом деле ложным ключом замки те открыть было невозможно, вот тогда чертик и улыбался в руке вора.

Мастер достал футляр, извлек металлическую сферу, холодную, но быстро нагревающуюся в горячих ладонях.

Корпус часов был выполнен из позолоченной латуни. По бугоркам поверхности так приятно было провести пальцем. Все отшлифовано как надо.

Он поставил часы на высокий столик, столик вынес в центр комнаты, а сам уселся в ожидании на ступени. Он решил, что на звук часов придет «господин Никто», ведь это было одиннадцатое число августа, а двенадцатого исполнится год.

Часы, наверное, меньше всего волновались о госте, они начали рассказывать историю о рождении идеи, мастерстве, времени и вечности. И продолжали свой ход, отсчитывая час назад, два часа назад, и так далее, вплоть до глубокой ночи. Они будто часовая стрелка шла к какой-то точке времени, которая наверняка что-то значила, узнает ли мастер эту тайну.

Зато город когда-нибудь узнает тайну, что в его переулке, на рубеже 15-го и 16-го веков жил великий мастер, да тот самый, который недавно на медной табличке, висящей над подвалом писал «Часовой мастер из Нюрнберга Петер Хенляйн. Тот самый, который потом мог бы добавить «Изобретатель переносных карманных часов». Да, эти чудесные часы были сделаны в форме яйца.

За слухами в городе появились легенды о часах, способных отмерять не только время, но и судьбу. Главы семейств, где произошла смерть из-за часов, сделанных Петером, требовали суда над мастером.

Но он не боялся угроз и кривотолков, он понял, что его жизнь – всего лишь один из механизмов этих часов, и он готов принять свой конец.

Зашел закадычный друг мастера Петера старьевщик Франц, – он не один вечер просидел с Петером на этих ступенях, и теперь сердечно сочувствовал, и теперь делился мыслями с товарищем:

– Уже три случая, когда часы в доме останавливаются со смертью хозяина. И в каждом ноги растут из твоей мастерской. Существует какая-то непонятная связь между жизнью человека и часами. Останавливается жизнь, и часы словно констатируют это. Но как объяснить, что все началось с прихода «Господина Никто»?

– Они мне принесли столько бед. Если завтра заказчик не явится, я пойду на площадь и разобью их вдребезги!

– Постой, а почему ты решил, что он придет именно двенадцатого, а не тринадцатого, и не четырнадцатого?

– Я вспомнил кое-что… Когда мы были в военном походе, мы долго шли и не ели двое суток, и тогда у одной бедной крестьянской семьи я по приказу сержанта изъял всех кур и собрал из гнезд все яйца. Я запомнил глаза тех детей и той бедной женщины. Мы обрекли их на голодную смерть. День я запомнил, – наше выступление было назначено на двенадцатое августа. Вот почему заказчик назначил двенадцатое августа и для часов форму выбрал именно яйца.

И глаза Петера горели бешеным огнем от этой догадки.