Приятный кошмар - стр. 9
Быть может, нам повезет, и молния поразит кого-то из Жанов-Болванов. По-моему, в эту минуту поджареный темный эльф – это было бы неплохо.
Миз Агилар с тревогой смотрит в окно.
– После такой мощной молнии я очень надеюсь, что кому-то хватило предусмотрительности проверить огнетушители.
Раскат грома звучит снова, и еще больше учеников начинают нервно ерзать. При обычных обстоятельствах угроза сентябрьского шторма не заставила бы их и бровью повести. Здесь, на этом острове в Мексиканском заливе, шторм – это часть привычного образа жизни, особенно во время сезона ураганов.
Но этот шторм не нарастал и не крепчал постепенно, как бывает обычно. Он возник из ниоткуда, и его сила словно копирует взрывную энергию, накопившуюся в классе еще до того, как Жан-Люк и его шайка не очень-то веселых неудачников подаются вперед, сидя за своими столами, как будто они ждали этого момента всю жизнь.
У меня екает сердце, и я убираю ноги из-под стола, готовясь к худшему.
– Даже не думай встревать, – шипит новенькая, сидящая за мной, кажется, ее зовут Иззи. – Я с самого первого дня жду, чтобы им надрали задницы. Но к твоей заднице это особо не относится.
– Спасибо, – шепчу я, сказав себе продолжать слушать ее.
Но прежде чем Иззи успевает сказать что-то еще, Жан-Люк то ли кашляет, то ли смеется, взъерошив рукой свои длинные светлые волосы.
– Эбернети-Ли, у тебя что, какая-то проблема?
Джуд не отвечает, а только поднимает одну темную резко очерченную бровь и продолжает пристально смотреть на Жан-Люка и остальных, пытаясь заставить их опустить глаза. Жан-Люк не отводит взгляда, но внезапно в его глазах отражается легкое сомнение.
Это сомнение быстро превращается в явное беспокойство по мере того, как Джуд не сводит с них четырех глаз, и вскоре неловкость и тревога в классе становятся столь же ощутимыми, как и стоящая в воздухе влажность. Однако Жан-Жак, похоже, слишком зациклен на самом себе, чтобы заметить эту перемену, потому что насмешливо бросает:
– Ну вот, так я и думал. Ты просто трахаешь нам моз…
Но он тут же замолкает, когда, прилетев будто из ниоткуда, рука Жан-Люка бьет его по затылку и впечатывает его рожу в стол прежде, чем он успевает закончить свою тираду.
– Зачем ты это сделал? – хнычет Жан-Жак, вытирая смуглой рукой тонкую струйку крови, которая вытекает теперь из его носа.
– Заткнись, мать твою, – огрызается Жан-Люк, но при этом продолжает смотреть в глаза Джуду, который пока только и сделал, что поднял одну бровь. Но его неподвижность, похоже, не действует на Жан-Люка, по крайней мере, если верить воинственному выражению лица этого говнюка. – Мы просто прикалывались, приятель. Нам не нужны проблемы.
Джуд поднимает и вторую бровь, как бы спрашивая: «Разве?»
Когда никто не отвечает – и, более того, даже не дышит, – его взгляд перемещается с Жан-Люка на Жан-Клода, который неловко ерзает на своем стуле. Как только их взгляды встречаются Жан-Клод тотчас переключает внимание на свой телефон и, похоже, находит в нем что-то, что возбуждает в его душе чрезвычайный интерес – и тут остальные три Жана-Болвана тоже утыкаются в экраны своих телефонов.
Теперь все они сидят, потупясь и не смея посмотреть Джуду в глаза.
И опасности вдруг как не бывало, напряжение спадает, как из старого воздушного шарика выходит гелий. По крайней мере, пока.