Притяжение - стр. 9
– Именно так, – кивает Ркаша. – А еще участились нападения, кого-то даже, кажется, убили. Больше половины школу игнорируют, и страшно как-то…
– Мы уже год так живем, а то и два, – равнодушно пожимаю я плечами. – Так что ничего нового. О нас плохого не слышно?
– Только то, что питание могут урезать, – тихо всхлипывает она. – Ну, для более важных членов общества зарезервировать.
Это как раз понятно: если начнется голод, нас съедят первыми. Нет никакой надежды на спасение, вот разве что Д’Болу помолиться… А вдруг он оттуда, где боги сидят, пошлет нам пусть не спасение, а просто отсрочку? Хоть немного пожить бы еще… Что-то я расклеилась, чуть не заплакала. А плакать бессмысленно, одно только согревает: «дом» у нас сборный, не знаю, правда, из чего, но каждая комната запирается изнутри так, что снаружи не откроешь. Как корабельная каюта, поэтому в случае чего надо запираться и молиться.
– Тогда нужно запасти по максимуму, – отвечаю я подруге. – Давай у всех соберем все ценные вещи, чтобы обменять на еду, лучше всего – на брикеты. Их легче спрятать. Распределим между всеми, накажем не трогать, пока не началось самое страшное. На брикете можно неделю протянуть…
– Очень хорошая мысль! – радуется она.
Мысль действительно хорошая. Дежурная, с которой мы, разумеется, делимся, сразу же хватается за нее, потому что поступление продуктов происходит с перерывами, и нехорошие предчувствия есть у всех. А видеть, как умирают младшие, я не хочу, это очень страшное зрелище. Никому не нужно видеть, как ребенок умирает, никому!
Вечером, когда приходят остальные, дежурная по праву старшей делится с ними придумкой. Я демонстративно отдаю маленькую сережку – последнее, что у меня есть от тех времен, когда мама еще была. Пусть она меня не любила, но она была, поэтому даже малый традиционный дар не отобрала. Больших даров-то у меня не было. Девочкам очень сложно расставаться с памятными вещами, но они понимают: лучше пусть память живет в голове, чем умирает в животе.
– А кто пойдет? – интересуется кто-то из младших, я их не всех знаю по именам.
– С’хрша и пойдет, – отвечаю я, а потом, подумав, добавляю: – Наверное, не одна?
– Не одна, – кивает мне дежурная. – Правильная мысль, у младших просто отберут, и все, а у нас есть шанс.
Решив не откладывать, две старшие девочки уходят. Мы провожаем их, а я тихо молюсь Д’Болу, чтобы пронесло. Мне отчего-то кажется, что Избранный Богами меня слышит. Пусть его так называю только я, но для меня он именно такой. Вот я тихо молюсь, но Ркаша все слышит, потому останавливает намеревающуюся пойти обратно меня.
– Ты что шепчешь? – интересуется она у меня.
– Молюсь, – вздыхаю я. – Избранному Богами Д’Болу.
– Почему ты его так называешь? – сильно удивляется соседка.
Я объясняю ей ход моих мыслей и почему, по-моему, Д’Болу стоит молиться. Хуже точно не будет, а так – вдруг он услышит? Может быть, получится уговорить Избранного Богами нам хоть чуть-чуть помочь? Ркаша минуту целую размышляет, а затем кивает.
– Ты права, это всё объясняет, – заключает она. – Тогда будем молиться вместе.
Она меня в известность ставит, но я не против, потому что вдвоем веселее, к тому же есть надежда, что вдвоем мы скорее до него докричимся. У меня малыши, ради которых я очень на многое способна, ведь у меня самой мамы, получается, и не было. А я стану настоящей мамой, как я себе это представляю, ведь так правильно.