Притяжение - стр. 11

Вечер наступает неожиданно. Я снова выхожу, чтобы сделать ужин для всех, ну и оценить, что у нас вообще есть. Насколько я помню, овощи, немного травы, какие-то грибы местные – и все. Вздохнув, еще раз оглядываю кухню и вижу маленький пакет с какой-то крупой. По идее, утром будет еще еда, а если нет? Подумав, решаю оставить крупу на утро, перед школой тем, кого оставить не получится, нужно будет поесть посытнее.

Я готовлю что-то вроде похлебки. Вот сейчас можно и поплакать, ведь у нас даже хлеба нет. Было немного муки, старшие девочки из нее хрусты-лепешки для младших сделали. Мы отдаем все лучшее младшим, чтобы у них был шанс прожить подольше, ведь необходимых витаминов у нас просто нет. Ненужные мы, и все, на что годимся – усладить своими криками слух развлекающейся самки или сдохнуть в лапах врага. Еще съесть могут, наверное…

Вот похлебка готова, я ее разливаю по мискам, думая позвать всех, но в этот момент сквозь приоткрытое окно слышу что-то похожее на гром. За год на планете это в первый раз, поэтому вызывает интерес. Я замираю, прислушиваясь, но, кроме обычных звуков города, не слышу ничего. Вздохнув, кручу ручку, похожую на элемент стены, но это, конечно, не так. Сейчас во всех комнатах начинают трезвонить древние звонки, созывая на ужин. Мои малыши привычные и совершенно точно не испугаются, а остальные сейчас прибегут.

Я беру две тарелки, чтобы отнести пострадавшим девочкам, а потом пойду к себе – Брима накормить надо и мне поесть немного, чтобы лапы не протянуть. Остальное отдам маленькому химану.

Девочки спят уж, но тарелки для них я оставляю, чтобы затем выйти из комнаты. В кухне появляются младшие, которым я выдаю ложки и по кусочку хрустящей лепешки. Знать бы мне раньше, что еды не будет, хоть брикетов бы запасла, их всем можно есть. Но сейчас уже поздно об этом говорить…

Опять мне слышится гром какой-то, но быстро темнеющее небо вроде бы спокойно, поэтому я просто пожимаю плечами. От голода, говорят, может казаться то, чего нет, поэтому пока не буду думать о плохом. В грозу я не верю, а, например, в бурю – очень даже. Выдержит ли наш «дом» бурю? Вот этого я и не знаю, потому буду надеяться на лучшее.

Я несу миску в комнату, проследив перед этим, чтобы младших не обижали. Никому в голову не придет, но я просто на всякий случай это делаю, потому что мало ли. На душе как-то неспокойно очень… Наверное, это из-за того, что старших девочек избили. Вот сейчас я покормлю малышей и химана тоже, а потом и сама поем. Не было у меня никогда мамы, не знала я, что это такое на самом деле, я только теперь понимаю. Как можно не любить этих малышей? Вот как?

Может быть, правильно, что расу кхраагов хотят уничтожить. Жаль, что нас убьют, я бы все-все отдала, лишь бы малыши выжили, и химан этот недоеденный тоже. Только сил у меня мало, и отдавать кроме жизни уже нечего. А кому нужна моя жизнь?

Конечно, я волнуюсь, ведь о школе воспоминания у меня так себе, но, с другой стороны, здешняя школа очень отличается от того, что было в прошлом. Поэтому я полна надежды. Мы улетаем из верхнего дома, отобус на всех уже пристыкован, потому что летим не только мы, детей у Винокуровых много. Мы все успели передружиться, отчего мне радостно.

– Ланка! – визжит Ви, которую к нам родители ее привезли, чтобы мы полетели в первый раз все вместе и не боялись. Очень они понимающие, как и все Человечество.