Присвою навсегда - стр. 22

— Я все поняла, остановись, — слова царапают горло.

Меня подбрасывает от контрастов. Сначала жгучая боль, потом поцелуи и нежность, в которой Зевс меня щедро топит. Теряя контроль, мышцы расслабляются, не знаю, как еще стою на ногах. Рустам убирает руки, но, как оказалось, я рано радуюсь. Зверь набрасывается на меня с новой лаской, из-за которой я выгибаюсь и хнычу. Одна рука оказывается у меня между ног, а второй он сжимает меня за шею.

— Какая красивая девочка. И такая мокрая. А говоришь, что не хочешь меня, врушка, — Алиев доволен. Не видя его лица, точно знаю, что сейчас на нем отражается самодовольная улыбочка.

Всхлипываю от бессилия. Не может быть, чтобы я хотела Зевса. Нет. Он врет. Я ненавижу его всем сердцем.

Не спрашивая меня, Зевс продолжает свое наказание. Ласково проводит по складочкам, кружит вокруг клитора, размазывая влагу, как будто доказывает, что я действительно теку по нему. Его умелые пальцы меняют скорость, проникают внутрь. Сначала едва ощутимо, затем немного глубже. Я зажимаюсь, пытаюсь свести ноги и помешать ему. Но снова получаю шлепок. Никогда не испытывая таких ощущений, я плавлюсь, словно плыву в неземной эйфории. Как бы я ни старалась, но сдаюсь перед напором лютого бандита и отпускаю себя.

Пульсация между ног усиливалась, я уже не могу ей сопротивляться. В какой-то момент она становится на столько невыносимой, что я начинаю в голос стонать.

— Рустам, — впиваюсь ногтями в его руку, которая кружит по возбужденному клитору.

— Да, Кроха. Если бы ты знала, как я хочу тебя и каких трудов мне стоит себя сдерживать.

— Кончай, — как будто я ждала именно его приказа, отданного грубым голосом. Тело, сведенное сладкой порочной судорогой, разлетается на атомы, и в глазах вспыхивают фейерверки. Пальцы хищника ослабляют хватку не шее. Я падаю на стол, все еще подрагивая. Мой первый оргазм украл бандит, которого я боюсь и ненавижу всем сердцем.

— Мне больше не интересно, — прошептав на ухо, Зевс отстраняется, и мне становится жутко холодно до мерзких ледяных мурашек.

Резко поднимаюсь, желая высказать все, что думаю о самодовольном ублюдке. Мне послышалось, или он действительно меня сейчас послал?

— Зачем ты заставил пройти меня через унижения, если сразу знал, что не поможешь? — мы сцепляемся намертво взглядами.

— Кроха, оргазм — это не унижение. Это удовольствие. Тебе же понравилось. Я сам чуть не кончил от твоих сладких стонов.

— Да пошел ты! — выкрикиваю дрожащими губами, потому что трясет от гнева.

— Не плюй в колодец, а то вдруг напиться придется, — он громко смеется, так что мне хочется его придушить.

Трясущимися руками поднимаю трусы, не сразу нахожу платье. Ругаю себя последними словами. Безумно стыдно. Нельзя так играть с человеком. Я не кукла и не игрушка, которую, если и сломаешь, можно починить, а меня нет.

— Ненавижу тебя, — кричу в сердцах, а Зевс, прикурив сигарету, вальяжно восседает на кресле. На мои горькие слезы ему наплевать.

Монстр, безжалостное чудовище. Ему доставляет удовольствие, когда он унижает меня. Садист.

— Лысый, — громко крикнув, выпускает колечки дыма. Мне кажется, его забавляет моя злость. — Отвези ее домой. А то таким хорошим девочкам нельзя ходить одним по улице. Бандиты могут пристать.

После этих слов он встает и поднимается по лестнице на второй этаж. Вот так просто.