Приступаю к задержанию - стр. 7

– Сядь, Игорек, – ласково сказал Шахов и повернулся к наступающей паре претендентов. – Вы ко мне?

Претенденты были еще недостаточно пьяны и правильно оценили обстановку.

– Да что вы, мы ничего, – сказали они в один голос, – раз занято, то законно. – И, стараясь держаться прямо и независимо, пошли между столиками.

– Пьяных не люблю, – сказал Шахов, садясь за стол.

Приходько сидел здесь же, разливая водку и пиво, раскладывая закуску.

– Надо было двинуть разок, – воинственно расправил плечи Казаков, – ишь, сосунки.

– Бросьте, все исключительно замечательно. Здесь ссоры ни к чему. Курорт, отдых, да и иностранцы рядом, – сказал Приходько, довольно потирая руки. По-хозяйски оглядев накрытый стол, он подвинул пришедшим чистые тарелки и налитые рюмки. Друянов оглянулся и увидел, что за соседним столом действительно сидит шумная компания иностранных туристов.

– Ничего веселятся загнивающие капиталисты. Так и смердит от них деньгами и благополучием, – Казаков, скривившись, смотрел на женщину лет сорока, которая, держа в руках полный бокал, быстро говорила что-то своему веселому соседу. – Поужинал бы я с этой молодящейся красоткой, – продолжал Казаков.

– За отпускников, – Шахов поднял рюмку.

– Вот-вот, к черту капиталистов! За заслуженных отпускников, – Казаков торжественно встал.

Только сейчас Друянов заметил, что Казаков уже порядочно пьян. Это нарушало планы, и он, взяв у Казакова рюмку, поставил ее на стол: «Хватит».

– Вы мне не папа, слава богу, – Казаков посмотрел на Друянова пренебрежительно. – Но могу и не пить. Как остальные?

– Точно, – Приходько отодвинул свою рюмку, – мы уже.

Через минуту он вышел из-за стола и вернулся с официантом. Того шумно требовали со всех сторон, но он шел за маленьким Приходько, как привязанный.

– Пять двойных кофе и счет, – сказал Приходько, – но получите сначала.

Все полезли в карманы. Но он быстро расплатился и подтолкнул официанта. Тот поспешил за кофе, отмахиваясь от возмущенно тянущихся с других столов рук.

Умеренность Приходько поражала Друянова. Узнав, что инженер приехал с Севера, он приготовился наблюдать эдакий купеческий разгул с черной икрой и водкой в начале, с песнями и маловразумительными разговорами в конце.

Когда кофе был выпит, Друянов поднялся, с нарочитой торжественностью оглядел присутствующих, достал из кармана колоду карт и сказал:

– К барьеру, уважаемые, к барьеру.

Казаков проснулся раньше обычного и стал изучать пылинки в солнечном луче. Ни солнце, ни утренняя прохлада, ни даже вчерашний выигрыш – ничто его не радовало. Мысли, как пылинки, суетились и пропадали.

Неделя уже прошла, с каждым днем все труднее заставлять себя не думать о предстоящей операции. Неуверенность и приступы подозрительности отравляли последние дни отдыха.

Он встал, распахнул дверь на веранду и охнул. Вчера, играя в волейбол, он выбил палец.

– Виктор, кончай решать свой ребус-кроссворд. Идем скорее, – раздался внизу недовольный девичий голос.

Казаков вышел на балкон. Тоже заботы! Рядом что-то скрипнуло. Он быстро повернулся. Никого. Веранда была пуста. Так и свихнуться недолго.