Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - стр. 4
Для вас есть более важные материи, чем переливы кларнета или риф бас-гитары из 1969 года, пусть вы и не готовы это признать. Вы упрямо держитесь за идею, что музыка больше и выше всего на свете.
Ничего страшного. Я тоже из таких.
Впрочем, это не означает, что мы с вами одного поля ягоды. Вы носите с собой определенные предубеждения о том, какая музыка хорошая, а какая плохая. Эта книга может пошатнуть их, поэтому вы должны быть из тех людей, кто готов к вызовам, кто не уйдет в глухую оборону и агрессию. Вы можете считать себя как раз таким человеком, но это мы еще увидим. Наше совместное путешествие только начинается.
Вы можете принадлежать к культуре, для которой английский язык неродной и которая обладает «экзотическими» традициями. В таком случае вас может удивить следующее: автор этой книги не ожидает, что каждый ее читатель по умолчанию англоговорящий и имеет англоцентрическую картину мира. Если у вас от этого слегка закружилась голова, присядьте.
Есть вероятность, что цвет вашей кожи не белый, но если это действительно так, это редкое исключение из демографической статистики. Большинство серьезных книг о музыке предназначены для бледнолицей аудитории. Может быть, их авторы не придерживались такой установки осознанно, но на деле получается именно так. Даже книги о музыкальных жанрах, в которых преобладают темнокожие авторы и исполнители – блюз, фанк, соул и так далее, – читают в основном белые, и до недавнего времени писали их тоже главным образом белые. И сегодня можно собрать целую полку книг с названиями наподобие «Гарлем на Монмартре. История парижского джаза между мировыми войнами (музыка африканской диаспоры)», «Теория африканской музыки. Том 2. Истоки блюза. Зарождение блюза в афроамериканском водевиле» или «Ньюаркский авангард: Амири Барака, черная музыка, черная современность (Интеллектуальная история Афроамерики)» – и ни один из авторов не будет чернокожим. В чем причина? Быть может, дело в том, что на протяжении многих сотен лет музыковедение занималось классическими произведениями, а те носят высокомерный и самодовольный расистский характер. Я не знаю, что с этим делать, кроме как сказать: привет, заходи на огонек, давай вместе пораскинем мозгами.
Я надеюсь, что вы, мой читатель, с равной вероятностью можете быть как мужчиной, так и женщиной. По крайней мере, аудитория моих романов в гендерном отношении распределяется почти равномерно. Книги о музыке чаще привлекают читателей мужского пола, но, как я полагаю, причина в том, что поклонение музыке представляет собой скорее мужское занятие, и женщины реже приходят в восторг от полной дискографии Фила Спектора или описания сексуальных подвигов гитариста-женоненавистника. Другими словами, женщины и их отношения с музыкой обычно не встречают понимания и одобрения среди музыкальных критиков мужского пола. Если вам доводилось сталкиваться с их презрением, я надеюсь, что атмосфера этой книги покажется вам более теплой и располагающей.
Вероятно, вы достигли того жизненного этапа, когда вам все еще хочется размышлять и говорить о музыке, но вас уже не устраивает то, как ее осмысляют и обсуждают. Если так, не исключено, что эта книга окажется как раз тем, чего вы ждали.
Впрочем, это не означает, что она вам понравится. Большинство из нас живут в собственном тоннеле восприятия, мы надежно укоренены в верованиях своих племен и защищены от влияния извне. Мы жаждем альтернатив нашим старым привычкам и ограничениям, но эти альтернативы требуют от нас изменений, на которые мы не готовы пойти. Возможно, спустя несколько минут или часов вы поймете, что вам вовсе не хочется идти за мной туда, куда я вас веду. Если так, прошу прощения.