Принц в Бомбее - стр. 27

Первин, придерживая сари на груди, поспешила прочь. Ждала услышать за спиной шаги, но не услышала – мужчины слишком увлеклись потасовкой.

Первин бежала, пытаясь приподнимать повыше подол сари, чтобы не наступать на него сандалиями; портфель она держала перед собой. Каждый выдох будто когтями вырывали у нее из груди.

Шаг она замедлила, только завернув за угол и почувствовав себя в безопасности. В уголках глаз стояли слезы. Она оплакивала и саму себя, и Бомбей.

Оказалось, что станция Чарни закрыта. Поняла Первин это, увидев констебля и ряд деревянных барьеров. Полицейские усмиряли драки у входа.

Первин шла, пошатываясь, оглядываясь по сторонам, обходя группы людей, которые явно были готовы перейти от словесных перепалок к рукоприкладству. Некоторые убегали, но Первин прекрасно знала, что ни за что не пробежит два с лишним километра до Мистри-хауса.

Она почувствовала облегчение, когда узнала в одном из прохожих Наваза Вадью, поверенного лет семидесяти, жившего неподалеку от них на Брюс-стрит. Возница как раз подсаживал его в конное такси.

– Мистер Вадья! – выкрикнула Первин и устремилась к нему.

– Мисс Мистри. Рад вас видеть в столь знаменательный день. А где ваши родные? – осведомился он с улыбкой.

– Я здесь без них. И пытаюсь попасть на Брюс-стрит. Вы не могли бы… – Она умолкла, поняв, что сейчас расплачется.

– Прошу вас, садитесь. – Мистер Вадья жестом пригласил ее в такси. – Только поживее: возница говорит, что в некоторых районах беспорядки. И они могут распространиться!

– Я вам бесконечно признательна. – Первин поблагодарила бы мистера Вадью пространнее, если бы успела восстановить дыхание. Она уселась в экипаж, стараясь по мере сил привести в порядок свое сари – так, чтобы спутник не заметил, в каком она раздрае.

Мистер Вадья тянул шею, смотрел на дорогу:

– Здесь пока все тихо. Но сколько полиции! Кишат как муравьи. Хорошо, что их так много.

Через пятнадцать минут они добрались до Брюс-стрит, и мистер Вадья сказал:

– Вон ваш дурван[19] стоит снаружи. Мустафа всегда на посту.

– Да. На него можно положиться. – Первин еще раз поблагодарила мистера Вадью за его доброту и поднялась по ступеням на крыльцо, где ее ждал Мустафа.

– Вы вернулись, альхамдулилах![20] – При вознесении хвалы Аллаху голос Мустафы дрогнул. – В городе беспорядки. Мистри-сагиб позвонил из конторы строительной компании и очень разволновался, узнав, что вы не дома.

У Первин не хватило душевных сил вдаваться в подробности.

– Я очень рада, что вернулась. Станцию Чарни закрыли, но мистер Вадья привез меня на такси.

– Понятно. – Мустафа вгляделся в Первин и заметил: – У вас сари порвано. Что случилось?

Первин поплотнее запахнула на себе сари:

– Очень много народу на улицах. Я шла быстрым шагом, видимо, тогда это и случилось.

Мустафа покачал головой:

– Ваш отец прав: в городе небезопасно. Дороги, которые ведут мимо фабричного района, лучше не использовать. Отправляйтесь в гостиницу «Тадж», проведете там ночь вместе с отцом и братом.

Первин хотелось одного: принять дома ванну, смыть воспоминания об этих негодяях. А потом юркнуть под привычное одеяло.

– Я туда не хочу. В «Тадже» будет полно народу. Наверняка много англичан…

Голос Мустафы был непререкаем:

– Отец ваш сказал ни под каким видом не отпускать вас никуда, только в отель. Я поеду с вами на машине – в качестве охраны.