Прежде, чем их повесят - стр. 26
– В чем дело? – рассвирепел лорд-губернатор. – Я хочу знать, что происходит!
Бумагой завладел Виссбрук.
– Королевский приказ… – тихо забормотал он, утирая рукавом потный лоб. – Подписан двенадцатью членами закрытого совета. Наделяет предъявителя всеми полномочиями! – Генерал осторожно положил документ на инкрустированный стол, словно опасаясь, что тот неожиданно вспыхнет. – Это…
– Мы знаем, что это. – Магистр Эйдер, поглаживая кончиком пальца гладкую щеку, задумчиво рассматривала Глокту. Точно купец, который обнаружил, что не он обвел вокруг пальца наивного с виду покупателя, а покупатель – его. – Похоже, наставник Глокта берет бразды правления в свои руки.
– Я бы так не сказал. Ничего я не беру, но на собраниях совета присутствовать буду. Учтите, это лишь первое новшество – одно из многих, которые я намерен ввести.
Глокта устроился в красивом кресле поудобнее: вытянул ноющую ногу, расслабил ноющую спину, – и удовлетворенно вздохнул.
«Вот так почти идеально. – Его взгляд скользнул по кислым лицам членов городского совета. – Если, разумеется, не учитывать, что один из этих милейших людей – опасный изменник. Который уже устранил одного наставника и, вероятно, сейчас обдумывает, как бы избавиться от следующего…»
Глокта откашлялся.
– Так о чем вы, генерал Виссбрук, говорили, когда я вошел? Кажется, о стенах?
Старые шрамы
– Старые ошибки, – важно, нараспев изрек Байяз, – можно совершать лишь единожды. Следовательно, хорошее образование должно делать упор на правильную подачу истории.
Джезаль устало вздохнул. Какого черта этот старик вздумал его просвещать? Уму непостижимо. Самомнение, что ли, разыгралось к старости? В любом случае Джезаль твердо решил ничему не учиться.
– …Да, именно истории, – задумчиво говорил маг. – У Халциса богатейшая история…
Джезаль огляделся. Окружающий пейзаж его не впечатлил. Если под историей подразумевать возраст, то такого богатства у древнего города-порта Старой империи действительно имелось в избытке. А если брать шире – величие, славу или еще что-нибудь воодушевляющее, – то истории у города, видимо, не было совсем.
Халцис, несомненно, отличался продуманной планировкой, рассчитанной на то, чтобы с широких прямых улиц путешественнику открывались великолепные пейзажи. Однако прекрасные когда-то городские виды за долгие века превратились в панораму разложения и упадка: заброшенные дома, разверстые окна, дверные проемы, печально взирающие на развороченные площади; заросшие сорняками аллеи; перекрытые булыжниками и гниющими бревнами переулки. Половина мостов над лениво текущей рекой обрушилась, но никто их не ремонтировал. Половина деревьев, окаймляющих просторные авеню, погибли, засохли, сгинули под лозами плюща.
Древний порт не имел ничего общего с Адуей, где от причалов и трущоб до самого Агрионта бурлила жизнь. Порой Джезалю казалось, что беспокойный родной город слишком суматошен и вот-вот лопнет по швам от наплыва людей, но теперь, при виде редких оборванных горожан Халциса, бродящих по гниющим останкам города, у него не осталось сомнений, какая атмосфера ему все-таки по душе.
– …За время нашего путешествия, мой юный друг, вам не раз представятся возможности для самосовершенствования. Не упускайте их! Особенно советую поучиться у мастера Девятипалого. Думаю, у него вы могли бы многое перенять…