Предвечный трибунал: убийство Советского Союза - стр. 21

– Но на пару дней раньше прислать материалы – что, нельзя было? – возразила Прокурор. – Фронт никто не прорывал, Гудериан к Москве не мчался…

Тут мне ее лицо опять показалось удивительно знакомым.

Адвокат посмотрел на Горбачева, мол: «Что скажешь?» Но тот в ответ лишь повел рукой с выражением: «Ну что ж ты? Давай работай! Тебе деньги плачены». Не получив информации, Адвокату пришлось смолчать.

– Я говорил тогда Горбачеву: куда бежим? Давай осмотримся, подождем, перестанем накручивать один вопрос на другой, чтобы иметь возможность их осмыслить, да и силы и средства перестанем разбрасывать! – продолжил свидетель. – Но складывалось впечатление, что именно эта спешка и была самоцелью.

– Может быть, завалив политбюро суетой текучки, генсеку удавалось порой протащить решения, которые при спокойной голове вы бы заблокировали? – подсказала Прокурор.

Рыжков кивнул:

– Возможно. Мы почти всегда голосовали, не успев толком подумать.

– Да нас подкосил экономический кризис! – перебил Горбачев, ибо опять запахло жареным.

Судья отрезал:

– Экономические вопросы мы изучим на отдельном заседании.

– Повторяю: это было тяжелое наследие застоя! – упрямо настаивал Адвокат. – Умысел по завалу делами не доказан!

– Хорошо, хорошо. Обвинение не доказано, – признал Судья. – Нужен анализ конкретных ситуаций, детальная вычитка документов – сейчас все это неосуществимо. Свидетель, продолжайте.

Рыжков подумал немного.

– Добавлю как глава правительства. Нас тогда критиковал кто ни попадя, зачастую безграмотно и расхлыстанно, как на базаре. Пресса пестрела обвинениями в мой адрес и адрес министерств.

– Коля, так писали ж правду! – вставил подсудимый. – Вы ангелы, что ль, были?

– Сейчас не об этом, – отмахнулся Рыжков. – Не станем сейчас валить друг на дружку, кто был хуже! Конечно, проблемы имелись.

– Так что ж вы хотите сказать? – допытывался Адвокат.

– Вот что хочу сказать: безудержно ругали всех. И министров, и генсека, и ЦК, и Верховный Совет…

Горби хмыкнул:

– Чем же ты, Коля, недоволен? Все справедливо. Это гласность.

– Не совсем. Власть хаять мог каждый, но вот наши ответные статьи, с разъяснением причин происходящего, никто не печатал. Так что однобокая какая-то вышла гласность, в одну сторону – лишь на подрыв существующего строя[31].

– Тогда вы об этом заявляли? – спросил Судья.

– Многократно. И на политбюро, и Горбачеву лично.

– Каков итог?

– Ноль. Даже наоборот: критиков власти становилось еще больше. Как дракон в сказке: голову срубаешь – девять новых растут. А нам печататься так и не давали.

Бесспорно, столь осведомленный политик мог рассказать Трибуналу много любопытнейших подробностей. Весь зал настроился слушать его дальше. Наверное, обвинение от начала до конца можно было выстроить лишь на его показаниях – но Адвокат внезапно сообщил:

– Свидетель Рыжков отклоняется.

Публика возмущенно загалдела.

– Мы вызвали его по ошибке, – добавил защитник. – И имеем право отозвать.

– Обвинение не возражает? – для порядка осведомился Судья.

Прокурор ответила:

– На здоровье. Доказательств вины и так хватит.

И свидетель ушел.

А я вспомнил читанную где-то историю о нем.

Однажды вечером в декабре 1985-го генсек позвонил Рыжкову:

– Коля, заходи, разговор есть.

Рыжков, недавно ставший председателем Совмина, послушно отправился на третий этаж кремлевского здания.