Предатели - стр. 43

Рэйн медленно входит в меня.

Растягивает, заставляет выгнуть спину и тут же придавливает всем своим весом.

Господи, какой он сильный…

За веками – разноцветные искры.

Должно быть больно… Вот сейчас…

Но боли нет. Я заполнена до предела, до краев.

Из распахнутых губ вырывается только вздох. Кажется, удивления?

Рэйн снова закрывает их своими губами.

Это не поцелуй – мы просто сливаемся в одно дыхание, которое кочует из его легких в мои и обратно. И я уже отравлена этим психом абсолютно и полностью.

Мой Рыжий дьявол до сих пор сжимает мои руки, не дает сделать ни единого движения, но мое тело само начинает ответные толчки навстречу.

Его член входит так глубоко, что шлепки наших влажных соединённых тел жгут меня стыдом.

Это так… быстро, без нежностей и прелюдий, так… грубо и нежно одновременно.

Не хочу, чтобы мы пришли в конечную точку.

Пусть бы мир сгорел прямо сейчас, пока в моей серой жизни появились хотя бы вот это: больное, ненормальное, но настоящее.

Спазмы внизу живота такие приятные, что хочется кричать.

— Ты не реальная, - как-то обреченно бормочет Рэйн. – Ты не можешь быть реальной.

— Я просто сон, - зачем-то поддакиваю в ответ.

Он морщится, прерывисто выдыхает через стиснутые зубы.

И как будто отпускает что-то внутри себя.

Толчки становятся резкими, грубыми, жесткими.

Удар за ударом, как марафон на выживание, проверка, чьи нервы сдадут быстрее.

Я раздавлена им, смята, использована.

И мне плевать, потому что легкий шум в голове превращается в рев двигателя какой-то адской машины.

Я уже кричу, наплевав на все.

Мне странно, непривычно, стыдно и хорошо одновременно.

21. Глава двадцать первая: Рэйн

Глава двадцать первая: Рэйн

Сейчас мне кажется, что в своих мыслях, где я частенько трахаю всяких порно-звезд, когда мозги снова съезжают в какой-то трэш, мне ни разу не было так охуенно как сейчас.

Это больная фантазия, но она звучит реальностью.

У Монашки, хоть она мелкая, худая и такая же как будто немного недоразвитая, как и я, красивое тело: белая кожа с редкими веснушками, красивая, пусть и небольшая грудь, живот, развилка между ног с тонкой, практически незаметной полоской светлых волос.

Я опускаю взгляд вниз, с больной похотью стону, когда вижу, как мой член ходит в ней поршнем: сколький и мокрый от ее возбуждения.

Как от каждого толчка сиськи подскакивают упругими шариками.

Монашка орет, как дурная, когда прихватываю сосок зубами и нарочно кусаю до боли, втягиваю в рот, чтобы сосать до исступления, пока она снова не начнет всхлипывать.

Я как будто трахаюсь впервые в жизни.

Такой дикий кайф.

Хочется выебать ее так сильно, чтобы между ногами у моей красотки остались вечные отпечатки: тут, сука, был Рэйн.

И никто больше не прикасался.

Только я.

Я пытаюсь отмахнуться от глупых фантазий.

Кто она – и где я.

Кровать уже безбожно скрипит и стонет. И хоть бы сломалась – хуй с ним, плевать на все.

Как там? Остановись мгновенье?

Я кончаю тяжелыми острыми толчками: от мошонки прошибает до самого копчика. И вверх по позвоночники, прямо в мозг, чтобы взорваться там чем-то похожим на конфетти в ту единственную зиму, когда у меня была елка, хлопушки и весь мир казался сказкой.

Это счастье?

Монашка подо мной бьется, дрожит, я чувствую, как часто сжимает мой член, словно хочется забрать всю сперму до капли.