Предатели - стр. 33
16. Глава шестнадцатая: Анфиса
Глава шестнадцатая: Анфиса
— Разве законные наследники не могут отсудить свою часть денег? Даже если их вычеркнули из завещания, они все равно остаются его биологическими детьми и имеют право…
Рэйн вдруг снова оказывается слишком близко, и я даже не сразу понимаю, что меня пугает больше: то, что его ладонь крепко зажимает мой рот, или что его голое плечо прижимается к моему плечу, и я чувствую горячую кожу даже сквозь пижаму.
Мне не нравится, что он все время нарушает границы.
Ведет себя так, словно это – его постель, а я – его жена.
— Помолчи и послушай внимательно, что я тебе скажу, Красотка, - переходит на шепот Рэйн. И так это звучит очень зловеще. – Забудь все, что ты видела в американских фильмах. Забудь все, что ты якобы думаешь, что знаешь о наследственности и законах. Запоминай: ни Ян с мамашей, ни Лиза с мамашей никогда и ни при каких обстоятельствах не откажутся от такого куска пирога. Законно они его не получат – Островский не дурак, а еще он олигарх без тормозов. У него такой штат адвокатов и юристов, что в завещании все будет как надо, комар носа не подточит. Поэтому, Красотка, догадайся с трех раз, что будут делать все твои «родственнички»?
Я все-таки нахожу силы спихнуть его с себя, выбираюсь из кровати и заворачиваюсь в одеяло, как делала еще в детстве, когда очень сильно чего-то боялась. Отхожу к окну, прикусываю губу до крови, чтобы боль немного протрезвила мысли.
Я могла бы сказать, что пришла к этому выводу путем очень сложных умозаключений, но по проторенной дорожке намеков Рэйном добраться до единственного логичного ответа совсем несложно.
Мой ребенок будет крахом всех их надежд.
Ему просто не дадут появиться на свет.
А если это все-таки случится – его жизнь каждый день и каждый час будет в опасности.
Как и моя.
Потому что одно дело – передать все в руки законного наследника, а совсем другое, например, отписать все благотворительному фонду. Тут можно попытаться доказать как минимум отцовскую невменяемость. И если даже я за месяц брака видела много примеров его «неадекватности», то у бывших жен и детей наверняка есть чем апеллировать.
— На твоем месте, Красотка, я бы перестал быть таким беспечным.
Рэйн тоже выбирается из кровати, но не для того, чтобы снова донимать меня, а чтобы быстро одеться. Натягивает рваные джинсы прямо на голое тело. И куртку так же. У него как будто вообще нет никакой другой одежды.
— Рэйн… - Я останавливаю его, когда в оконном отражении замечаю, как он берется за ручку двери. – Спасибо.
Я даже не волнуюсь, каким образом Рэйн выйдет из дома незамеченным – очевидно тем же, которым и попал внутрь. Он тут просто какой-то Призрак замка из детского мультфильма: появляется, где хочет, ходит, где вздумается, но пугает только меня.
Мне нужна холодная голова, чтобы переварить все услышанное.
Это нужно как-то сложить и подвести к общему знаменателю.
А с математикой у меня со школы всегда была беда. Это Света запросто подбивала в уме пятизначные числа, а меня хватало на языки и литературу. Так что, убедившись, что за дверью никого нет, я закрываюсь изнутри на защелку, достаю из сумки блокнот и ручку и начинаю выписывать все, чем теперь владею: про Яна, Лизу и бывших Островского.
На свадьбе Лиза сделала все, чтобы убедить меня, будто наследство отца у нее в кармане. И если бы не Рэйн, я бы даже не подумала, что это был блеф – выглядела она очень убедительной.