Предатели - стр. 13
Я отступаю в сторону, пытаюсь найти взглядом телефон, потому что своего у меня пока нет. Это было одно из условий Марата: свой новый телефон я должна буду получить в ближайшее время. Не трудно догадаться, что он будет настроен таким образом, чтобы отслеживать каждый мой шаг, каждое написанное сообщение и каждый телефонный разговор.
Домашние работники, которые сначала прибежали на шум, под злым взглядом хозяина молниеносно расползаются по углам как тараканы. Не остается никого, кроме трех высоких крепких мужчин. Их «прически» - почти наглухо бритые головы – и типовые черные костюмы более чем многозначительно говорят, в качестве кого эта троица здесь работает.
Почему никто ничего не делает?
Почему никто не вызовет полицию и скорую?!
— Данилов?! – продолжает зверствовать Островский, и самый высокий из троицы выступает вперед. Точно как терминатор, даже наушник есть. – Я еще раз спрашиваю – как эта мразь оказалась в моем доме, если я дал четкие распоряжения?
— Марат Игоревич, проверим камеры… - говорит он. – Все меры безопасности в порядке – утром только проверил.
— Тогда как же эта тварь оказалась в моем доме, на моем диване?!
Рэйн медленно растягивает окровавленные губы в безумной улыбке.
Зубы у него тоже в крови, и он лениво слизывает ее кончиком языка.
Меня снова трясет.
Почему, ради бога, он назвал меня «мамочкой»?
— У тебя хуевые охранники, Островский. – Голос у Рэйна хриплый и тяжелый, но, словно в пику внешнему виду сумасшедшего, абсолютно трезвый. – Дальше своего носа не видят.
— Что ты сказал?! – снова заводится Марат.
И снова сжимает руку в кулак, чуть группируясь, как будто ему не привыкать вот так поучать всякого, кто переступает порог его дома.
Если я что-нибудь срочно не сделаю – он точно убьет этого рыжего психа.
Мне… просто больно об этом думать.
Но я не успеваю подумать почему. Или просто не хочу?
Вместо этого собираюсь с силами и, когда муж заносит кулак для следующего удара, с силой цепляюсь ему в руку, чтобы повиснуть на ней неподъемным грузом. Стараюсь притянуть к себе и задержать, мысленно уговаривая Всевышнего вбить в рыжую башку хотя бы одну трезвую мысль – уходить немедленно, прямо сейчас, пока Марат не сделал что-то непоправимое.
— Марат, прошу, он же просто мальчишка!
Но вместо того, чтобы отступить и успокоиться, Островский как будто заводится еще больше. Я для него никакое не препятствие – стряхивает меня на пол, словно насекомое, свирепо что-то кричит. Слов не разобрать. От страха у меня как будто нарочно отключились почти все органы чувств. Единственное, что еще могу разобрать – немного размытые лица и острый, словно кромка ножа, соленый запах крови.
Марат заносит кулак в третий раз, но теперь уже в мою сторону.
Я почему-то на коленях на полу, и на моем платье цвета шампанского, уродливые темные капли.
Он правда меня ударит?
Я вышла замуж за человека, способного на такое?
Ужасная правда лишает меня способности адекватно реагировать на происходящее.
Поэтому, даже не пытаюсь прикрыться от удара, который наверняка превратит меня в овощ.
А может, так и лучше, чем потерять невинность с человеком, которому ничего не стоит почесать кулаки об свою жену?
Только глаза зажмуриваю, чтобы не смотреть.
Но… ничего не происходит.
Потому что вместо удара, слышу другой хлесткий звук, прямо у себя над головой.