Предатель. ( Не) возвращайся - стр. 18

— В общем, решай. Если хочешь, продам твой дом, поступишь на договор.

— Я хочу! — излишне громко и эмоционально восклицаю я.

— Нечего так бурно радоваться, — фыркает мама, — я ведь сказала: этих денег хватит только на оплату одного года. Если после первого курса не сумеешь перепоступить на бюджет, крутись как хочешь.

— Я перепоступлю, мам, — не веря в свалившееся на меня счастье, отзываюсь я.

Это не шанс. Это шансище! И я его ни за что не профукаю.

Да, дом отца — единственное, что от него осталось, но он наверняка хотел бы для меня лучшей жизни. Здесь она меня не ждет.

***

Слава богу, покупатель на дом находится быстро, и я успеваю подать документы на договорную форму обучения в последний день приема заявок.

Не хожу, а порхаю, летаю. Даже мамино бурчание больше не мучит так, как обычно, я пропускаю его мимо ушей, зная, что это скоро закончится.

После первого года обучения пересдам все нужные экзамены и перейду на бюджет. Главное, впитывать материал, не прогуливать и не встревать в неприятности.

Вот только первая неприятность случается до обидного быстро.

Причем в самый первый учебный день.

Уж не знаю, каким было первое сентября у остальных, а у меня… никому не пожелаю.

Тридцать первого августа я заселяюсь в общежитие, знакомлюсь с соседками по комнате. Мне везет, девчонки тоже нацелены на учебу, кроме одной — Карины. Ох, чую, она еще попьет нашей крови…

Я подготавливаю одежду на утро, бережно складываю в рюкзак все нужные принадлежности. С таким нетерпением жду следующего дня!

Подумать только, я студентка экономического факультета.

А к вечеру у меня так дико начинает болеть живот, что я не знаю, на какую стену лезть от боли. В итоге все оканчивается вызовом скорой и срочной операцией — аппендицит. Да еще и с осложнениями.

Я пропускаю первые три недели обучения, и вместо того, чтобы спокойно восстанавливаться, смачно виню себя все то время, что лежу в больнице. Еще и мама подливает масла в огонь: «Ну вот, не успела поступить, уже не ходишь на занятия. Не видать тебе второго курса, как своих ушей!»

Ничего, я все наверстаю. Я готова вгрызаться в гранит науки так, что он рассыплется песком, лишь бы не возвращаться домой.

Однако на лекции я попадаю только двадцать первого сентября.

Приди я в университет со всеми одногруппниками первого числа, наверное, не тряслась бы так сейчас. Сразу бы влилась в коллектив наравне со всеми.

Теперь мне тревожно и неуютно, но делать нечего, я поднимаюсь на нужный этаж и спешу к расписанию, чтобы посмотреть, в какой аудитории будет первое занятие.

325Б.

Интересно, это направо или налево?

Я в нерешительности кручу головой, и вдруг позади меня раздается глубокий бас:

— Заблудилась?

Я оборачиваюсь и вижу перед собой высокого красивого темноволосого парня, что нависает надо мной мощной горой. Чуть позади стоят еще трое. Как свита. Сразу понятно, что лидер именно он.

Мускулистые руки и пресс незнакомца обтянуты белой футболкой, а взгляд темно-серых со стальным блеском глаз полон превосходства и уверенности в себе.

Он осматривает меня как лошадь на рынке, останавливаясь на груди, и по его лицу скользит усмешка.

От него пахнет чем-то хвойным, с нотками мускуса, и… неприятностями.

— Помочь? — в упор смотрит на меня он, припирая к расписанию.

В ушах сразу раздается резкий голос матери: «Смотри мне, никаких гулянок, никаких парней и прочих глупостей. Попробуй только куда-нибудь вляпаться! Помни, что будет, если не сможешь перейти на бюджет».