Право на любовь или Войну не предлагать - стр. 28
– Хорош нервничать, – грубо отвечает Ян, но глядя на меня. Это он мне сказал? Почувствовал через весь зал нервозность? – Мне бы факты. И побольше. Что успели выяснить за это время? – а-а-а, вот это, кажется, в мой адрес.
– Этот псих хорошо знаком с анатомией человека и не только. Скорее всего, хирург. Либо орнитолог. Крылья наши не бутафорские. Мы уже отправили несколько перьев на экспертизу. Они явно принадлежали ну очень большой птице. Вот, смотри, – раздвигаю пальцами перья, показывая то, к чему они прикреплены, а крепеж у них самый что ни на есть природный. – Это не каркас. Я прощупала и сделала надрез. Здесь и локтевая, и плечевая, и лучевая кость. Первостепенные и второстепенные маховые перья. И сухожилие прощупывается, и мышца. Это не искусственная конструкция, а самые настоящие крылья. Не знаю, как это было сотворено. Рентген мы еще не успели сделать, так что на чем они держатся, точно не скажу. Скорее, титановые пластины и спицы, которые используют при остеосинтезе . Следов видимых травм пока не обнаружено, кожа пропитана химическими веществами. Такие консерванты используют при бальзамировании. Антисептические свойства блокируют процессы разложения. Точный состав консервантов скажу после получения результатов из лаборатории. Тело бальзамировали целиком, чтобы как можно дольше оставался свежий вид. Единственное, что заметили на теле — это надрезы в районе поясницы. Они очень аккуратные и на первый взгляд незаметны под толстым слоем пудры. Пудра, предполагаю, обычная, для посмертного макияжа. А такие шрамы остаются после резекции.
– Резекции чего?
– Ну как чего, почек. Здесь должны быть почки, только я уверена, их нет. Вскрытие не проводилось еще, ты пришел рано. Но в голове уже созрели плоды в виде идей. А еще эти крылья, с ними надо что-то делать. Ума не приложу, как Иван будет их спиливать, кажется, ничего острее булавки ему сейчас доверять не следует.
Демьян молча стоит и смотрит куда-то вне пространства, совершенно меня не слушая. Мужа редко можно застать задумчивым, а уж отсутствующим в моменте и подавно.
– Демьян, ты меня слышишь? Ты в порядке?
– Будешь тут в порядке, – буркнул Иван и встал между мной и Яном. – Могу вот что добавить. Органы хранятся крайне малое время. Сердце пригодно для пересадки до четырех часов, печень до шести часов, лёгкое до восьми. Дольше всего хранятся почки. От суток до полутора.
– И зачем мне эта информация?
– А затем… – поправляя очки и выпрямляя плечи, Иван продолжает блистать знаниями перед моим мужем. – Затем, что, вполне возможно, почки улетели другому хозяину. Вопрос, по какой причине надо было так делать? Не просто избавились от тела, а наоборот. Показали его, да еще и таким образом.
– Думаю, стоит узнать личность девушки, – добавляю я. – Выяснить, к каким поликлиникам она прикреплена, у каких врачей наблюдалась.
– Добрый день, я из международной службы уголовного правосудия и судебной медицины. Сообщаю, что изымаю тело из вашего центра. Дело будут вести частные следователи и частная судебная судмедэкспертиза, – протараторил мужчина, быстро вошедший в прозекторскую. Также молниеносно достал ксиву и сунул ее под нос каждому. Демьян возмутился и ухватил работника за руку, потом и вовсе забрал документ под пристальными взглядами помощников, которые вошли в кабинет без бахил, но с каталкой.