Право на любовь или Войну не предлагать - стр. 30

На удивление к вечеру стало теплее, чем утром. Это я поняла по тому, как легко смогла надеть тальковые перчатки. Ненавижу их, предпочитаю винил, но иногда приходится экономить.

– Почему в наше время так легко приобрести огнестрельное оружие? – вопрос задаю Яну, который идет рядом. – Может, и мне достанешь пушку? Я все-таки на происшествия выезжаю. Вдруг кто палить будет.

– Тогда лучше бронежилет. Я пойду, мне надо дать распоряжение.

– Ну, иди. – ага, выдавай свое распоряжение.

– Аня, этого сперва, – указывает на лежащее тело. Мужчина лет сорока, в руке огнестрельное оружие, которое активно отщелкивается на камеру криминалиста.

– По крайней мере, не придется искать убийцу, раз он уже мертв.

Пистолет отправляется в пакет для улик, его забирает криминалист, подозрительно осматривая меня снизу доверху. А-а-а, лицо знакомое. Где-то мы уже виделись.

И вместо того, чтобы сказать стандартное «привет», он подмигивает мне. Иван, обратив на это внимание, закатывает глаза.

– Что? – шиплю на него.

– Ничего, только не в рабочее время.

Завидуй молча, блин.

– В куртке ничего. Ни денег, ни паспорта, ни запрещенных веществ, – говорю после осмотра.

– Это Андрей Сколков, – встав около меня, сообщает незаметно подошедший Демьян. – Недавно освобожденный из тюрьмы. Отсидел десять лет за убийство и, выйдя на свободу, снова пошел убивать. Вопрос кого, а главное, как убит сам.

– Так с чего ты взял, что убит? Обездвиженное двадцати пятиградусное тело не говорит о насильственной смерти, во всяком случае, такие следы не найдены. Остальное все при вскрытии.

– Может, это карма? – вносит свои пять копеек старший судмедэксперт Иван. Вот он, научный муж, опирающийся на мистику. – Убил человека, поскользнулся и упал. Следов борьбы нет, ни колотых, ни огнестрельных ран. Не устоял, грохнулся и ударился головой. Разве не карма? Отсутствие видимых травм черепа не говорит, что он ее не повредил. Ну, хотя бы на одного убийцу меньше.

– Почему сразу карма, – косо смотрю на коллегу. – Если я поскользнусь и случайно в тебя всажу скальпель, это будет считаться кармой?

– Это будет статья, обусловленная нападением на сотрудника правосудия!

– Это будет непредумышленное убийство, – говорит Демьян. – Если ты, конечно, знаешь, куда случайно всаживать скальпель, чтобы Иван стал следующим, над телом которого мы будем сетовать.

Ваня вдруг побледнел и отошел от меня подальше.

– Что-то скользко. Где твой скальпель?

– Там же где и твой, в прозекторской, ну и в чемодане, – снова перевожу взгляд на тело. – А может, сердечный приступ.

– Ты с ним заканчивай, а я вон к другому пойду.

– Ваня нервный сегодня, – подмечает Ян, не скрывая улыбки.

– Он всегда нервный, когда ты рядом, – перевожу взгляд на мужа и встаю напротив него. – Чего ты так смотришь? Предварительный отчет ждешь?

– Он тебе нравится?

– Кто? Труп Андрея Сколкова? Воздержусь. Староват, убийца, сидел. Наверняка еще гепатит.

– Я про Ивана.

– Демьян, оставь свои шутки при себе, – только он ни разу не острил. Мы, конечно, когда-то договорились, что как я встречу человека, с которым захочу отношений, он незамедлительно расторгнет брак, но пока у меня нет собственного жилья и защиты, этим руководит Демьян.

Глядя на Ивана, я понимаю, что с ним была бы в большей опасности, чем наоборот. Он и смог бы остановить кровотечение или запустить сердце, заставить работать по новой, но вот при нападении, скорее всего, прочитал на латыни «Отче наш», нежели треснул по черепу обидчика.