Повести в Белых Халатах - стр. 60
Разговор, мягко говоря, давался с трудом. То, что я мог предложить год назад, сейчас не имело смысла. Возможные варианты практически исчерпали себя за недостатком времени. Зная Лену не только как пациентку, но и как жену коллеги, мне было сложно откровенно сказать ей, что она добровольно лишила себя шанса получить полноценное лечение и доступные теперь методы являются гораздо более агрессивными, чем те, которые мы могли применить раньше.
Она сидела передо мной, похудевшая, постаревшая лет на десять, как-то разом сдавшаяся и потерявшая надежду. А мне нужно было эту надежду в неё вселить. И не просто надежду, а твёрдую веру в то, что ничего ещё не потеряно и мы сделаем всё возможное.
– Ну что, я хочу поделиться хорошей новостью, – придав голосу как можно больше уверенности, продолжил я. – Вчера, после ряда отсрочек, вызванных не зависящими от нас причинами, я встретился наконец со своим коллегой – онкологом. Он заверил меня, что у нас есть реальная возможность поправить ситуацию.
Лена заморгала часто-часто, как будто пытаясь остановить набегающие слёзы.
– Существует такой вид химиотерапии, как неоадъювантная. Её применяют как раз в таких случаях, как у вас, с целью уменьшить опухоль в размере, чтобы затем провести хирургическое лечение, – я смотрел Лене в глаза, стараясь не потерять прямой контакт, чтобы она чувствовала: я говорю о ней, для неё. – Как правило, после комбинированной терапии удаётся добиться хороших результатов.
Рудик с пониманием кивал.
– Схему нужно начинать не откладывая, не позже чем завтра, – продолжая говорить, я взялся писать направительное заключение к онкологу.
– Но ведь химиотерапия – это очень вредно!
Я посмотрел на Лену, и мне захотелось заорать: «Нет ничего вреднее твоего диагноза и того, как ты его запустила! Нет ничего вреднее того, что случится с тобой через пару-тройку месяцев, если ты не начнёшь лечение! А если у тебя хватит мозгов начать его завтра, то взамен пары месяцев у тебя, возможно, появится пара лет. А может, даже и больше…»
Но вместо тирады, естественно, произнесенной про себя, я улыбнулся, сложил внушительную пачку бумаг в папку и, протянув её Рудику, сказал:
– У вас нет времени и дальше откладывать лечение. Скоро появятся отдалённые метастазы, от которых вы скончаетесь. Побочные эффекты химиотерапии для вас сейчас гораздо менее опасны, чем угроза прогрессирования болезни. Уверен, вы это отлично понимаете. Просто нужно взять себя в руки, настроиться на положительный результат, и мы обязательно его добьёмся.
Рудик поднялся, взял бумаги и положил руку Лене на плечо. Она продолжала сидеть, крепко сжав кулаки и глядя в пол.
– Вы верите в положительный результат, Марик? Вы меня не обманываете?
Я растерялся на мгновение, но она подняла глаза, и я понял, что от моего ответа сейчас зависит её решение, а значит, и жизнь.
– Лена, я не обманываю вас. Лет десять назад вы рассматривались бы как безнадёжная больная. Слава богу, медицина не стоит на месте. Сегодня есть методы диагностики и лечения, о которых мы раньше даже мечтать не могли! Нам с вами обязательно нужно выиграть время! Вы пролечитесь, а ещё через десять лет появится новое поколение препаратов, и они дадут нам следующие десять лет.
Она улыбнулась, как мне показалось, с облегчением, вздохнула и поднялась.