Потомок Елизаветы I - стр. 42
За трое суток уголь остыл, мы освободили «тару» и загрузили следующей партией раскалённого угля.
Удобно было то, что в разогретой печи оставались угли, и засыпанная в печь древесина сразу вступала в процесс пиролиза. Да, я вспомнил это слово.
Встала река. Я отправил Срока с Грапом и тремя мужиками за медью. Я напомнил Сроку про зелёный утёс, встреченный нами на сплаве, возле которого валялось много самородной меди, руды и малахита – продукта её выветривания.
По моим расчётам до медной горы оставался один суточный переход. Вырытые летом не далеко от утёса пещеры послужат Сроку перевалочной базой. Парень набрался у меня навыков строительства жилища и добывания огня, и я не переживал за него.
Браса и Дука я отправил вверх по их реке за марганцевой рудой. Они знали где сложены Ларгом её запасы. Им будет сложнее, но обе экспедиции были обеспечены тёплой одеждой и транспортом, в виде лёгких саней с квадратным парусом.
Ветра в предгорье дули знатные и грех было не воспользоваться ими. Рулили сани корабельным рулём, окантованным медной полосой.
Сани начал строить Срок, когда я валялся в беспамятстве. По моим рисункам. Он наколол из ели длинные доски для полозьев, замочил их в мочевине и достаточно хорошо выгнул. Потом мы вместе связали раму из легкого дерева и насадили её в полозья, закрепив рыбьим клеем.
Освоив науку управления парусом, обе экспедиции отправились в путь.
Мы с Дедалом занялись плавкой имевшихся у меня медных предметов в соединении с оксидом марганца.
Разломав изделия и марганец я засыпал их в обожжённый глиняный тигель и установил тигель в печь, закрыв её крышкой. Кислород подавался кожаными мехами по керамической трубе.
Дедал, увидев меха и их работу, удивлённо «крякнул». «Кхекал» и «крякал» старик ежеминутно, наблюдая за моими манипуляциями.
Воздух меха забирали не снаружи, а из небольшой печи и это добило Дедала. Он сел на бревно и молча наблюдал за процессом, теребя бороду.
Слава интернету и моему любопытству! Я пересмотрел массу всяких, совершенно бесполезных для моей жизни в том мире, видео. Кое что из них я помнил, но больше, конечно, додумывал сам. Например, плавильная печь из туфа – моя придумка и как она будет работать я не знал.
За процессом плавки я наблюдал через смотровые оконца, закрытые керамическими пробками, иногда открывая их.
На огонь костра можно смотреть бесконечно долго, а на огонь в горне или плавильной печи долго смотреть не хотелось. Мне становилось жутковато. Я вспоминал огонь беспамятства.
Однако я заметил, что глядя на огненные всплески, я стал чувствовать, как плавится руда, как соединяются металлы, как из неё выгорает кислород. Всполохи угля и металлов имели разную интенсивность и окраску. И я почувствовал, как усиливается жар в тигле от выделяющегося из оксида марганца кислорода.
Медь поплыла быстрее, а марганец всё не хотел плавиться. Он продолжал плавать в расплаве, как чёрные сухарики. Я взволновался, а Дедал посмотрел на меня с нетерпением. Я скривился и, вздохнув, подошёл к мехам, которые качал парнишка лет десяти, перехватил рукоять и толкнул его к печи, давая возможность заглянуть во внутрь.
– Он плавиться, – тихо сказал парень.
Дедал оттолкнул его, глянул в окно и, обернувшись, оскалился.
– Течёт, – сказал он.
Я не стал смотреть. Течёт, и правильно делает. Я проверил пресс формы для отливки наконечников и кинжала вытащил их из печи для прогрева, пошёл к заднему коромыслу «стрелы крана», отягощённому привязанными к нему камнями.