Потерянные души - стр. 34
Короче, мать, подслушала она в какой-то рюмочной, как один подвыпивший малец хвалится своей подружке, что-де заимела его семейка (ясен пень, спёрли по их заказу) некие древние амулеты. Вот нацепил такой – и сразу дар у тебя, и сразу, понимаешь ли, колдун. Дохлый, но на амулеты и работу силы хватит. Подружка-то колдунья была, да. А парень то ли замуж так её уговаривал, то ли просто... Но хвалился сильно.
Потом Ханви за ним проследила, вычислила дом – и сразу к нам. Надо, говорит, добыть. Завяжем, заработаем честно – даже слабые колдуны в большой цене. А что без регистрации и учёбы – так мы же безродные все. Кто знает, кто там в папашах случился? А спящий дар на то и спящий, чтоб просыпаться, когда ему вздумается. Это всем известно. Бывало, и в тридцать лет, и в пятьдесят вспыхивал. И никто такого колдуна не регистрировал и не учил толком – в лавку брали, основы показывали да сажали амулеты делать. И платили прилично.
Мы долго спорили, но согласились – все, кроме Ньёда. Этот упёрся рогом. То ли струхнул – богатый же дом, богатая семейка, – то ли не хотел, чтоб шайка разваливалась. Мы когда на дело пошли, он так разнылся – ажно до самых ворот дома верещал. Зарэ ему потом наподдал и в сугроб отправил. А опосля заметил, что слежка за нами, и мы ещё пьяно поорали.
Ханви тогда лучше всех сработала – всё вызнала. Где защита, как сломать, где амулеты припрятаны... Так, мать, просто и чисто всё сделали, аж до сих пор не верится. Правда, дед, который нас заметил, Ньёда сдал, и его немного потрясли, но и тут случай за нас сыграл. Он же оглушённый в сугробе провалялся, ага.
После мы, конечно, на дно сразу залегли. Нельзя было светить внезапными дарами и прочим. Мы с Зарэ уехали из Семиречья, Ньёд на дядькино воспитание сдался (и тот его от сыскников заодно прикрыл, дядька когда-то кем-то в Сыскном служил), а Ханви опять давай по закусочным и чайным шнырять. Деньги у неё были – думаю, она не один амулет себе забрала (тайник-то она одна вскрывала), а больше, да и продала их по-тихому. Там она и регистраторшу одну выловила, и как-то себе новое имя купила. А после – амулет, дар, деньги, словесность, быстро замуж...
Спросишь, почему нас не искали? Искали, мать. И сыскники землю рыли, и облапошенное семейство наняло вневедомственных и просто убийц. Но мы следов не оставили. Защита на доме была плёвая: плеснул из склянки любым бытовым – хоть которым ковры от грязи чистят, – да и всё. И если бы Ньёд тогда не упёрся, мы бы вообще не прятались. Ну появился южный парнишка с даром – подозрительно? Нет. О южном колдовстве на Севере ничего ж не знают. Два южных – тоже нет. Ханви замуж выскочила за какого-то богатея со связями – говорю, видная была девка, хваткая. А Ньёд свой амулет лет через десять только достал, когда дядькино наследство промотал и на мелкой краже едва не попался.
Однако ж, мать, нас искали. Все эти тридцать лет всё-таки искали. Так я подумал, когда Зарэ пропал. Мы дружили сильно, да и родня сводная. Я рискнул один амулетик починить да новый похожий придумать (вот допекло, мать, где попало жить, угол свой захотелось), а как деньги завелись, так я их пополам – себе на дом и ему на дом. А опосля то я к нему гостевать, то он ко мне. А тут вдруг написал, что нагрянет, но не пришёл. Тогда я к нему наведался... и всё.