Потерянные души - стр. 35

Подкараулила она меня – Ханви-то. И за что? И тогда не понял, и теперь никак не соображу. Мы уговорились подальше друг от друга держаться, клятвы дали... Я всё думаю, неужто она испугалась, что мы сильно засветились (про меня ажно в газете написали), и после нас на неё выйдут? И прахом её жизнь? Что те, кто про нас не забыл, всё равно найдут – одного за другим? Вот она и Зарэ, и, поди, Ньёда... И меня. Но глупо как-то. С ножом, на улице, вечером... Глупо. На неё непохоже. За что, мать? Не знаешь?

Да и ладно, в общем-то. Мне это удивительно, но не больно-то интересно. Мне, главное, на Юге уснуть. В вечные пески вернуться. Помни, мать, ты обещала. И ничего, что мы тут так долго? Светает же. Тебе, поди, чайную открывать пора, не? А показать амулет? Тот самый? Вот же пески... Мать, а почему его на мне нет? Я что, без него помер? Ну, тогда расскажу, как он выглядел. Его обязательно найти надо. Нет, он безопасен. И, поди, в том саду остался. Записываешь?

***

Сьят как раз успел проснуться и умыться для бодрости ледяной водой, когда нагрянул Лу – свежий и задорный. Едва рассвело, а он уже всё сделал и спешил с докладом.

– Детворы в округе было мало, – с порога начал Лу. – Вся эта улица на Пятом острове – сплошные родовые гнёзда. Из тех, когда птенцы уже разлетелись и лишь старики остались. Я опросил всех соседей – в то время там и молодёжи-то не было. Потому-то старик-свидетель, ныне почивший, эту шайку заметил, запомнил и попытался рассмотреть – от удивления.

– Но ты кого-то нашёл? – уточнил Сьят.

Лу стряхнул с себя остатки снега, расстегнул пальто и вытащил из карманов пачку сложенных листов.

– У обворованной семьи двое – мальчик и девочка, на тот момент семнадцати и тринадцати лет, – он подошёл и положил заметки на стол. – И через дом два пацана, но они не в счёт – им год-два в то время было. Но я на всякий случай в регистрации пошуршал и сведения обо всех подросших детях собрал. Взрослый портрет, адрес, работа и прочее. Но пока ни с кем из них не говорил. Они же не свидетели и быть ими не могут. Что скажешь?

Сьят развернул листы, внимательно изучил выписки по делу каждого и уставился на один из портретов.

– Я его видел, – наконец сказал рыжий и показал портрет, – когда к родителям приезжал. Он часто на нашей улице крутился.

– Это наследник обворованных, – опознал Лу.

Повисла тишина.

– Тебе твой колдун доложил, что в саду Ханви нашлось? – Сьят отложил выписку.

– Да. И мы, кажется, в одном направлении думаем, – Лу склонил голову набок. – Повзрослел парнишка и решил вернуть украденное? Если месть иногда из поколения в поколение передаётся, то и украденные ценности можно передать. И если случилась нужда...

– А он в нужде?

– Да, прямо скажем, небогат. Родительский дом сдал – это мне новые жильцы поутру рассказали, – Лу нахмурился и резко сменил тему: – То есть виновность Ханви ты всё, отрицаешь?

– Нет, – тяжело признался Сьят. – Хоть она и друг нашей семьи, но нет. Пока она по-прежнему главная подозреваемая. Посмотрим, не раскопают ли что-нибудь важное колдуны. О любой из версий.

Скрипнула входная дверь, но пришли не колдуны – в щель проскользнули полосатый шарф и письмо. Буднично проследовав через кабинет, они остановились у стола, приподнялись, и письмо легло поверх бумаг Лу.