Потерянные цветы Элис Харт - стр. 26
– Давай поможем тебе сесть в грузовик, Элис, – сказала Брук.
Джун отошла в сторону, а Брук помогла Элис встать и забраться на пассажирское сиденье. Гарри подпрыгнул и сел рядом. Пахло от него по-другому, сладостью и землей, а не так, как от Тоби – тот пах соленой мокрой собакой. И шерсть у него была совсем не длинная и не пушистая: в нее нельзя было запустить пальцы.
Брук наклонилась к ее окну. Гарри взглянул на нее и радостно задышал, высунув язык. Элис закусила нижнюю губу.
– Веди себя хорошо. Элис. – Брук ласково коснулась ее щеки и резко повернулась к грузовику спиной. Подошла к Джун, стоявшей неподалеку, и они тихо о чем-то заговорили. Элис ждала, что Брук обернется, подойдет к грузовику в своих туфлях на резиновой подошве и скажет, что ошиблась, Элис не надо никуда ехать. Брук отвезет ее домой, где ее будет ждать ее стол и мамин сад; там, на берегу среди ракушек морских гребешков и крабов с голубой спинкой, к Элис вернется голос, и она закричит, а на крик явится ее семья. Элис ждала, что Брук обернется. Верила, что это вот-вот произойдет. Брук была ее подругой. Она никогда не позволила бы ей уехать с незнакомой бабушкой. Даже если та согласилась взять ее на по-печенье.
Элис пристально на них смотрела. Джун коснулась плеча Брук, и та сделала ответный жест. Наверное, успокаивала ее и объясняла, что произошла большая ошибка и Элис никуда не поедет. Брук передала Джун сумку с вещами Элис – впрочем, кроме книг, у нее ничего не было, – и повернулась к грузовику.
– Будь хорошей девочкой, – прочитала Элис по ее губам, подняла руку и помахала. Еще некоторое время Брук стояла у входа с пустой инвалидной коляской. А потом развернула коляску к автоматическим дверям и вошла, и двери за ней закрылись.
У Элис закружилась голова, точно с уходом Брук из ее тела утекла вся кровь. Она бросила ее с этой незнакомой бабушкой. Элис потерла глаза, прогоняя слезы, но это было бесполезно. Она ошибалась, думая, что слезы исчезли, как голос. Не исчезли: они струились по щекам, как вода из сломанного крана. Джун подошла к кабине с пассажирской стороны и встала, свесив руки по бокам, словно не зная, что делать. Через несколько секунд открыла дверь, убрала сумку Элис за сиденье и тихонько захлопнула дверь. Обошла грузовик, села на водительское место и завела мотор. Некоторое время они сидели в тишине. Молчал даже Гарри, пес-великан.
– Ну что, Элис, поехали домой, – сказала Джун и включила передачу. – Путь неблизкий.
Они вырулили со стоянки. От усталости у Элис слипались глаза. Все болело. Гарри несколько раз пытался обнюхать ее ногу, но она оттолкнула его морду, повернулась спиной к обоим своим спутникам и закрыла глаза, чтобы не видеть свой новый мир.
Брук нажала кнопку вызова, порылась в сумочке и наконец нашла пачку сигарет, которую берегла на экстренный случай. Сжала пачку в кулаке. Когда послышался сигнал и открылись двери лифта, Брук зашла в кабину и со всей силы вдавила кнопку нужного этажа. Она снова вспомнила, как озарилось лицо Элис при виде коробки с книгами, как засияли ее глаза; только ради этого стоило соврать, откуда взялись эти книги. Элис теперь с бабушкой. Больше всего ей нужна семья.
За всю свою жизнь Брук ни разу не видела беды подобной той, что обрушилась на Хартов. По словам полицейских, в Хартов разом ударили все молнии: сухая гроза; ребенок, оставшийся наедине со спичками; отец, регулярно избивавший жену и дочь. Пока полицейские объясняли Джун, что произошло, Брук стояла рядом и все слышала. Клем Харт избил дочь до беспамятства в ее комнате, потом увидел, что начался пожар, и вытащил девочку на улицу, а сам бросился в дом спасать Агнес. Когда приехали пожарная бригада и скорая, Агнес уже не удалось реанимировать; вскоре умер и Клем, надышавшийся дымом. Когда дошло до этой части рассказа, лицо Джун позеленело, Брук вмешалась и предложила сделать перерыв.