Последний занавес - стр. 13
«Ну и ну», – подумала Трой, закрывая корзинку с едой. Седрик пристально смотрел на нее. Ясно, что от нее ожидают ответа.
– Я не особенно сильна в жизненных обобщениях, – сказала Трой.
– Ясно! – пробормотал он и глубокомысленно кивнул. – Все ясно. Я совершенно согласен. Разумеется, вы полностью правы.
Трой искоса посмотрела на часы. До Анкретон-Холта еще полчаса, подумала она, к тому же и он туда едет.
– Я вас утомляю! – громогласно объявил Седрик. – Нет, нет, не возражайте. О Боже! Я вас утомляю. Т-у-у!
– Я просто не умею поддерживать такие разговоры, вот и все.
Седрик снова закивал.
– Вы читали, – сказал он. – А я оторвал вас. Это непозволительно. Это оскорбление Святого Духа.
– Чушь какая-то, – раздраженно фыркнула Трой.
– Валяйте, – мрачно рассмеялся Седрик. – Ну же, прошу вас. Возвращайтесь к своей «Проклятой пустоши». По-моему, это отвратительная пьеса, однако – вперед, читайте!
Но читать, ощущая, как тебя разглядывает некто, сидящий на расстоянии в несколько дюймов, было не так-то просто. Трой перевернула страницу. Через минуту-другую молодой человек начал зевать. «Он зевает, – подумала Трой, – как Черепаха-Квази, и вообще, по-моему, он какой-то тронутый». В этот самый момент Седрик коротко рассмеялся, и против воли Трой подняла голову. Он по-прежнему смотрел на нее не отрываясь. В руках у него появился жадеитовый портсигар.
– Курите? – спросил он.
Решив, что отказ вызовет еще какую-нибудь необычную сцену, она взяла сигарету. Он молча помог ей прикурить и вновь отодвинулся в угол.
В конце концов так или иначе, но общий язык с ним придется находить, подумала Трой и сказала:
– Не кажется ли вам, что сегодня научились брать удивительно верную ноту в популярных рисунках? Подумать только, что это было раньше! Несомненно, коммерческое искусство…
– Чистое проституирование! – перебил ее Седрик. – Именно так. Если позволите сказать, первородный грех – это так забавно.
– А для театра вы не работаете?
– Очень мило с вашей стороны поинтересоваться, – довольно кисло ответил Седрик. – Ну, работаю. Дядя Томас время от времени ангажирует меня. Вообще-то я без ума от сценографии. Можно предположить, что, когда у тебя за спиной такой человек, как Старик, возможности открываются безграничные. Но беда в том, что нет его у меня за спиной. И это очень плохо. Меня вытеснил Инфант-Монстр. – Он немного повеселел. – Конечно, немного утешает то, что я – старший из внуков. В более или менее светлые минуты я говорю себе, что он не может вовсе вычеркнуть меня из завещания. А самый страшный кошмар – когда мне снится, что я унаследовал Анкретон. В этих случаях я всегда просыпаюсь с криком. Конечно, теперь, когда на горизонте появилась Соня, практически все может случиться. Вы слышали о Соне?
Трой заколебалась, и он продолжал:
– Она – маленький каприз Старика. Настоящая игрушка. Все никак не могу решить, полная она идиотка или нет, но боюсь, что нет. Другие готовы на части ее порвать, но я скорее подлизываюсь: а вдруг он женится на ней? Что скажете?
Интересно, подумала Трой, что это, родовая черта всех Анкредов мужского пола – исповедоваться перед совершенно незнакомыми людьми? Впрочем, сказал же Найджел Батгейт, что Седрик ужасен, и действительно, даже Томас… Трой вдруг задним числом подумала, как мил Томас в сравнении со своим племянником.