Последний Хольсунг - стр. 35
В это нелёгкое время я и родился. Ну, и, конечно, первыми моими науками, которые мне преподавались едва ли не с пелёнок, были самые разные способы выслеживания и борьбы со всем, что могло представлять опасность. Я вырос среди оружия и трактатов о самых разных видах магии, эзотерики и эктрасенсорики. Надо сказать, я в них немало преуспел, и к пятнадцати годам стал опытным экзорцистом. Мне случалось уже тогда по возмущениям энергии на специальной карте, изображающей графство в деталях, определить место очередной атаки нежити, и прибыть на место раньше, чем жители поднимут тревогу. За это меня все любили, наверное, настолько же, насколько ненавидели мою мать.
Да, это так. Графиню Котек называли в спину ведьмой и обвиняли во всех бедах, свалившихся на жителей графства. Я согласен – этих людей можно было понять, но всё же на самом деле произошёл несчастный случай. Однако это понимали немногие, а потому жизнь моей матери нельзя было назвать счастливой, несмотря на всю любовь и заботу, которой старался окружить её отец.
Мне было семнадцать, когда матушка скоропостижно скончалась, и никто, даже доктор Кац не мог понять причину её смерти. Вот тогда-то и произошла следующая катастрофа, и виноват в ней был уже я. А случилось всё из-за нескольких слов, подслушанных мной незадолго после похорон.
Я любил частенько покидать замок и бродить по нашим землям – лазать по бурелому, отыскивать заброшенные пещеры или просто навещать ближние и дальние деревни. Частенько приезжал сюда, в этот самый трактир… Так вот – когда я проходил вдоль одной небольшой деревни, жители которой приветливо кланялись мне, и тут же шептались за спиной, я услышал, как один сказал другому:
«Жаль молодого барина, такой грустный ходит, прямо как в воду опущенный! Оно и понятно – мамку потерял…»
«Ишь ты, жаль ему! – ответил второй. – А по мне-то не жаль, что, наконец, сдохла ведьма эта, шлюха заморская, которая нашего графа окрутила!»
Как я его не убил, когда услышал такое? До сих пор думаю, что зря сдержался. Надо было убить тогда подлеца на месте, чтобы другим неповадно было языками чесать! Но я не сделал этого, а ведь беды тогда было бы тысячекратно меньше…
В общем, я долго ещё метался в тот день, не находя себе места от гнева, горя и негодования, пока не оказался перед той самой скалой, надпись на которой и вызвала сверхъестественное нашествие. Надо сказать, что к тому моменту случаев появления нежити стало крайне мало, а когда какой-нибудь заблудившийся фантом или зомбак всё же решался потревожить покой мирных жителей, его успевали уничтожить раньше, чем он мог нанести вред. Зато здесь всё чаще стали появляться коттеры, которых не видели в королевстве до этого лет, наверное, сто, не меньше. (Может быть, просто плохо смотрели?) На мой взгляд, это просто очаровательные создания, хоть местные их и побаивались.
И вот теперь, когда жизнь в графстве наладилась, по большей части благодаря усилиям моих родителей и при моём скромном участии, какая-то мразь смеет называть мою маму ведьмой и шлюхой заморской?! А ведь я знал, что такие разговоры – любимое развлечение простонародья, которое вечно ищет виноватых в своих бедствиях, а когда находит (неважно, справедливо или нет) будет злобствовать и поливать грязью тех, кто протягивает ему руку помощи. Так вот же вам!