Последнее знамение - стр. 47
Я сейчас упаду… – подумал Мальстен и крепче ухватился за ствол, держась за него, как утопающий за соломинку. Мысли кружились вокруг красной нити, которая могла избавить его от боли, однако показывать ее остальным данталли было слишком опасно – их реакцию невозможно было предсказать. Тот же Дезмонд был шокирован этой способностью Мальстена и обвинил его в некромантии. Вместе с Даниэлем здесь было еще одиннадцать данталли. Решив, что Мальстен обладает запретной магией, они могли устроить ему и Аэлин показательную казнь.
Держись. Терпи, контроль был недолгим, — напомнил внутренний голос.
Мальстен постарался сосредоточиться только на дыхании и ждал. Время растянулось для него на целую вечность, но, в конце концов, расплата пошла на убыль. Боль все еще мучила его тело, однако теперь ее можно было терпеть.
Даниэль продолжал изучающе смотреть на Мальстена.
– Цая говорила мне, что расплата за прорыв сквозь красное всегда сильнее, чем обычно, – сказал он.
– Она сильнее, – устало кивнул Мальстен. Он злился на Даниэля, Конрада и Мейзнера за то, что те не дали себе труда даже отвернуться, однако у него не было сил на упреки.
– По тебе толком и не скажешь, что сильнее. Ты даже не упал. – Даниэль сложил руки на груди, а Мальстен невольно поморщился. Тем временем Даниэль упорствовал: – Может, все-таки есть какой-то секрет, о котором ты не говоришь?
Мальстену надоели эти подозрения.
– Единственный секрет – в силе привычки. Если хочешь, чтобы после применения нитей тебя не вычислили по расплате, придется научиться переживать ее так, чтобы это было максимально незаметно.
И с этим я, кстати, не справился, – внутренне отругал он себя.
– С прорывом сквозь красное так можно? – аккуратно поинтересовался Мейзнер. Похоже, его единственного среди присутствующих немного смущала увиденная картина.
– Можно. Если привыкнуть, – буркнул Мальстен.
– А ты, стало быть, не привык? – спросил Даниэль.
Мальстен ожег его взглядом. На миг захотелось вывалить этому данталли всю свою историю, начиная захватом Хоттмара и заканчивая сражением в гратском дворце, чтобы этот самонадеянный идиот понял, что ему не довелось познать и толики той расплаты, которую Мальстен привык переносить на ногах. Однако от мысли, что он вызовет жалость своим рассказом, ему делалось дурно.
– Я работаю над этим, – холодно ответил Мальстен.
– Учитывая то, как давно ты это умеешь… все еще не привык?
Конрад оценивающе кивнул, соглашаясь с собственными мыслями.
– Я полагаю, тут дело в работе с аркалом, – сказал он. – Ты ведь и с ним тоже с самой войны знаком? Я прав?
Мальстен устало вздохнул.
Мысли о Бэстифаре укололи его, распалив тяжелое ноющее ощущение в груди. Однако отчасти он был рад, что при этой расплате Бэс не присутствовал – иначе соблазн отдать ее ему был бы слишком велик.
Теперь, когда боль отступила, тело снова чувствовало себя хорошо, но в душе Мальстен был измотан расспросами, и у него не было никакого желания отстаивать свою репутацию перед этими данталли, которые с самого дня своего прихода только и делали, что предъявляли требования.
– Займитесь лучше своими умениями. Я рассказал и показал вам все, что знал. Практикуйтесь, пока не получится.
С этими словами он повернулся спиной к растерянным ученикам и направился в чащу леса, в противоположную сторону от лагеря, где он мог столкнуться с неутихающей злостью Аэлин Дэвери.