Последнее знамение - стр. 41
– Не подливай масла в огонь, и так тошно, – проворчал он в ответ на замечание Конрада.
Вновь попробовав сосредоточиться на олене, Даниэль вытянул вперед дрожащую от напряжения руку. Лоб от усилий блестел бисеринками пота. Несколько мгновений Даниэль даже не дышал от напряжения, пытаясь связаться со зверем в красной накидке, но нити так и не вырвались из его ладони. Данталли устало уронил руку по шву и громко выдохнул.
– Проклятье! – Он обернулся к Мальстену. – Когда ты это описывал, звучало легко! Сосредоточиться – увидеть – связаться. Но каждый раз, когда я пытаюсь концентрироваться на нитях, пока смотрю на кого-то в красном, зрение снова расплывается! Я не могу поймать момент, когда нужно выпустить нити!
Мальстен сложил руки на груди, чувствуя направленную на него злость Даниэля. Нападки были ему понятны, однако все равно заставляли неуютно ежиться. Еще после попыток обучения Дезмонда Ноддена в Малагории Мальстен понял, что вряд ли сможет быть хорошим наставником. Единственный опыт в преподавании, который у него был – это опыт общения с Сезаром, а использовать его значило устроить Даниэлю и его группе унизительную военную муштру без толики пощады. Мальстен сам себе казался чудовищем, когда перенимал манеру Сезара, и было слишком неприятно сознавать, что он невольно скатывается в это, стоит хоть немного забыться.
Тем временем Мальстен видел, что Даниэль выходит из себя: он тренировался уже не первый час – и не первый раз бил в грязь лицом перед своими друзьями. Наверняка это давило на него, ведь он должен был показывать остальным пример, вести их за собой, а приходилось постоянно справляться с неудачами и стоически выдерживать их в присутствии тех, кто ему верил. Радовало хотя бы то, что заниматься данталли Даниэля предпочитали малыми группами по три человека, и терпеть позор приходилось хотя бы не перед всеми разом. Цая робко просила провести с ней отдельные занятия, так как проникать сквозь красное она умела, а вот движениями марионеток управляла плохо. Рахиль учиться отказалась, решив, что ей это не по силам, и в своих убеждениях была упорна, как бес. Такой же позиции придерживался и Сайен, которого куда больше интересовало врачевание. Остальные же разделились на тройки и исправно ходили к Мальстену, стараясь исполнять его указания. Пока не получалось ни у кого…
Группа, которая занималась сейчас, уже заметно выбилась из сил. Среди всех данталли Даниэля эти трое считались лучшими кукловодами, однако постоянные неудачи в прорыве явно били по их самооценке.
Мальстен вспоминал свои уроки с Дезмондом в Малагории – они проходили так же, с той только разницей, что данталли группы Даниэля не говорили ни слова о расплате. Их интересовал только результат, которого никак не получалось добиться.
Мальстен задумался о себе и своих умениях. Когда он впервые прорвался сквозь красное на поле боя при дэ’Вере, он не думал ни о какой секретной технологии, он лишь пытался спасти Бэстифара от опасности, которая могла стоить ему жизни. Позже он много раз повторял этот трюк, полагаясь лишь на свою выработанную годами привычку всегда напрягать зрение так, чтобы рассмотреть того, кто в красном. Он делал это, уже не задумываясь, ему не приходилось дополнительно концентрироваться на этом. Ему казалось, что для остальных данталли это должно быть так же легко: достаточно просто сказать им, что контроль над людьми в красном возможен, и дальше они сами перестанут сдерживать себя мысленными запретами. Однако на поверку все выходило не так: далеко не каждый данталли всю жизнь учился преодолевать тот зрительный барьер, который перед ним выставлял красный цвет. Похоже, что без этой привычки прорыв – действительно непростое дело.