Последнее путешествие, или Секрет племени Боро-Роро - стр. 40

. Сейчас там ударными темпами достраивается база Тихоокеанского Флота Порт-Артур, и это тоже непреложный факт. Но – зачем лишний раз расстраивать человека, с которым предстоит провести ближайшие несколько недель в гондоле воздушного корабля? Тем более, что сам Жюль Верн всегда старался держаться подальше от политики и, насколько было известно барону, не одобрял дальневосточной авантюры французских властей, столь печально завершившейся для флота Третьей Республики.

– Чилийцы – это понятно. – согласился литератор. – А Королевский Флот – это англичане?

– А что, разве есть ещё какой-нибудь Королевский Флот? – улыбнулся барон. Ещё во времена учёбы в Морском Корпусе он накрепко запомнил: Королевский Флот один, его корабли ходят под «Юнион Джеком». Хотя – с тех пор слава «Владычицы морей» несколько потускнела.

– Да, вы правы, разумеется… – собеседник согласно наклонил голову. – Какими бы унизительными не были их поражения в ходе недавней войны, британцы всё ещё необыкновенно сильны на море.

Греве пожал плечами, но отвечать не стал, не желая ввязываться в спор. Зачем? Их нынешнее предприятие имеет мало отношения к политике… или, во всяком случае, выглядит таковым. И чем дольше удастся сохранить эту видимость, тем будет лучше для самих участников – «отчаянных и бесстрашных аэронавтов», как их наперебой называли европейские газеты.

Капитан «Луизы-Марии», бельгиец Девилль держал котлы под парами в ожидании прибытия особо важных персон – каковыми, несомненно, были судовладелец и его знаменитый гость. И стоило тем подняться на палубу, как заскрипели тали, поднимая катер, прокатился над рейдом прощальный гудок, и пароход, провернув винт, описал широкую дугу и двинулся к весту. Предстояло, оставив за кормой берега Бретани, миновать траверз острова Сен повернуть к зюйду, пересечь вечно неспокойный Бискайский залив и, обогнув Пиренейский полуостров, пройти Гибралтаром, воды которого в течение уже полутора веков неусыпно стерегут калибры британских крепостных орудий. Далее следовало пересечь Средиземное море, оставив по борту Мальту, и после короткой стоянке в Александрии, где барона должна ожидать корреспонденция, направиться дальше – на восток, к Порт-Суэцу, к северному входу в Суэцкий канал. Оттуда предстояло идти почти всё время на юг – в Красное море, через ворота Баб-эль-Мандебского пролива. Зайти ненадолго в залив Таджура ради пополнения запасов на новой русской угольной станции возле древней крепости Сагалло, где вырос не так давно городок Новая Москва, форпост Российской Империи на Чёрном континенте.

Планируя путешествие, барон и его спутник рассматривали вариант старта именно отсюда, с берегов Абиссинии – но по здравому размышлению решили всё же остановиться на первоначальном варианте с Занзибаром. Кроме иных соображений, этому способствовала устойчивая роза ветров, поскольку пассаты, берущие разбег над просторами Индийского океана, способны перенести воздушный корабль через огромный массив суши так же уверенно, как сделал бы это караван верблюдов, тронувшийся в путь где-нибудь в Дакаре или Марракеше. С тем только исключением, что аэронавты собирались пересечь континент не с запада на восток, а в обратном направлении.

А пока – для барона и его спутников наступили недолгие дни отдыха и спокойствия. Белоснежная красавица «Луиза-Мария», более напоминающая своими элегантными, почти гоночными обводами и сильно наклонёнными к корме мачтами, роскошную океанскую яхту, нежели коммерческий пароход, наматывала на гребной винт милю за милей. Шкипер Девилль с мостика обозревал морские просторы и палубу, особо следя, чтобы никто из команды ни на миг не оставался без дела. На борту всё было в порядке – нет, в идеальном порядке! Тиковые доски палубного настила выскоблены до белизны, медяшка надраена и блестит так, что на неё больно смотреть. Жёлтые сизалевые канаты уложены аккуратными бухтами, грузовые тали, свисают, как положено с нижних реев, шлюпки затянуты белоснежными парусиновыми чехлами. Такие же чехлы, только размерами побольше, укрывают крышки люков, под которыми в темноте трюмов («Луиза-Мария», несмотря на роскошное обрамление, всё же, оставалась грузовым судном) ждали своего часа части воздушного корабля и прочее воздухоплавательное оборудование. Матвей, лично отвечавший за техническую сторону подготовки, готов был безвылазно, сутками торчать в трюме, проверяя механизмы, пересчитывая в сотый раз бочки с серной кислотой и ящики с оборудованием – но барон Греве, капитан воздушного судна, категорически это запретил. «Вот встанем под погрузку угля в Новой Москве, всё и проверишь. – говорил он. – А сейчас отдыхай, приходи в себя, набирайся сил. Скоро они тебе понадобятся, как и всем нам, а измождённый, вымотанный, бледный, словно привидение, ты мне на борту ни к чему!»