Последнее путешествие, или Секрет племени Боро-Роро - стр. 39

– Вы, как я погляжу, разбираетесь в военном кораблестроении? – осведомился Греве. – Вот уж не предполагал, мсье, что ваши познания столь обширны!

– Я стараюсь следить за всем, что связано с морем. – отпарировал литератор, от которого не укрылась ирония в словах спутника. – Но до вас мне, конечно, далеко. Вы ведь в прошлом военный моряк?

Барон проводил взглядом уплывающий назад броненосец.

«Адмираль Дюппере» стоял у пирса, тянущегося вдоль высокого левого берега бухты, над которым высились серые каменные стены и башни Брестского замка, старинной цитадели, строительство которой начали ещё римляне, а перестроил полтора столетия назад сам Вобан. В Брест барон и его спутник приехали из Парижа через неделю после встречи на Елисейских полях. В городе они не задержались – с вокзала отправились в порт, где и погрузились вместе с багажом на поджидавший паровой катер. Сейчас это судёнышко (нарядное, ярко-белое, палисандр и надраенная до ослепительного блеска бронза) торопилось, попыхивая дымом из тонкой трубы, к выходу из гавани – мимо пирсов Военного порта со стоящими на приколе броненосцами и крейсерами, мимо облепивших их борта угольных барж и буксиров – на внешний рейд, где третьи сутки дожидалась на бочке «Луиза-Мария».

Брестский замок. На переднем плане – броненосец «Адмираль Дюпере»

Спущенное на воду как грузовой пароход, это судно могло похвастать отличными мореходными качествами, имея парадные тринадцать узлов хода – показатель, ещё улучшенный после недавней модернизации на верфях в американском Бостоне. Прежний владелец, первый супруг нынешней баронессы Греве, перестроил «Луизу-Марию», снабдив роскошными салонами, комфортабельными пассажирскими каютами и прочим, потребным для длительных морских путешествий. После его смерти судно вместе с принадлежавшей покойному пароходной компанией досталось вдове. А когда та вновь вышла замуж – продолжало использоваться по прежнему назначению, в качестве яхты, способной совершать долгие океанские путешествия. Случалось «Луизе-Марии» выступать и не в столь безобидном качестве – несколько лет назад на судне установили морские орудия, и барон вместе с Вениамином Остелецким отправился на нем к берегам Южной Америки, где им пришлось принять участие в морских боях. Сейчас о тех баталиях напоминали, разве что, подкрепления на палубе под пушечные тумбы – нынешнее путешествие носило сугубо мирный научный характер. В трюмах «Луизы-Марии» ждали своего часа разобранный на части дирижабль, газодобывательная станция с запасом кислоты и железных опилок и прочее оборудование и припасы, потребные для предстоящего перелёта. Всё это было погружено на судно в Петербурге – и вот теперь двое путешественников торопились на борт, чтобы отправиться, наконец, в путь.

– Да, вы правы, мсье, я начинал, как военный моряк. – подтвердил барон. – Хотя, с французскими военными кораблями дела не имел – разве что, наблюдал вот так, со стороны. В бою же мне приходилось сталкиваться только с Королевским Флотом, да ещё с чилийцами, во время их недавней войны с Перу и Боливией.

Греве кривил душой – кто, как не он, командуя при Люйшине китайским «Динъюанем», таранным ударом пустил на дно французский броненосец «Ля Глиссоньер»? В этом сражении, поставившем точку во франко-китайской войне, погибла целиком эскадра адмирала Курбэ, включая броненосец «Тюренн», прямой потомок «Адмирала Дюперре», мимо которого только что прошёл их катер. Близнец же «Тюррена», «Байярд» – «систершип», как говорят англичане, – достался китайцам как трофей, а город Люйшунь, в гавани которого состоялся тот бой, циньское правительство передало в аренду Российской Империи