После развода. Нежданное счастье - стр. 5
− Владимир Олегович вообще будет? Может, заболел, − спрашиваю у секретарши, но та усмехается.
− Владимир Олегович отошел от дел два месяца назад. Вместо себя оставил своего племянника, Романа Александровича. А вот и он!
Я оборачиваюсь, и у меня дар речи пропадает.
− Лидия? Вы ко мне? – спрашивает муж моей соседки по палате, а я только киваю головой, как та собачка−сувенир, которая прикреплена на приборной панели в машине мужа. – Проходите.
Ноги становятся ватными, когда переступаю кабинет нового босса.
4. Глава 4
− Присаживайтесь, − улыбается Роман Александрович, показывая на стул, оббитый натуральной кожей. – Слушаю вас внимательно.
Присаживаюсь на краешек, ругая себя мысленно. Зря пришла. Но и без работы не могу. Я по−другому планировала провести декретный отпуск. Не судьба.
− Простите, я просто здесь работала, пока не ушла в декрет… но случилось непоправимое… − мямлю, что совсем на меня непохоже. Но сердце щемит и будто кровоточит. Разглядываю свои руки, будто впервые их вижу.
− Я знаю, что у вас случилось, − раздается над моей головой, вздрагиваю. – Примите мои соболезнования.
Киваю, собираясь встать и уйти. Перед глазами тот случай, когда этот мужчина пришел в палату, а я кормила его дочь. Он так смотрел… так по−доброму, с улыбкой. А потом качал малютку, и ему так шло отцовство.
− Я так понимаю, вам работа нужна? Вроде есть вакансия, вчера на пенсию проводили одного бухгалтера.
Мужчина рассматривает мои документы, одобрительно кивая. Потом говорит, что я принята, могу оформляться в отделе кадров и приступать к работе.
Забираю папку с документами и иду к двери. Уже берусь за ручку, как понимаю, что не могу не задать один вопрос.
− Как ваша малышка?
− Сегодня после обеда забираю жену и дочь из роддома. Но Марьяна… не очень, отказывается есть смесь, сегодня всю ночь кричала. Врач сказала, что не подходит ей искусственное вскармливание. Вот, ищу кормилицу, или женщину, которая может продавать свое молоко. Няню я уже нашел, так что…
− Марьяна… вы ее так назвали? – улыбаюсь, мне приятно. В груди заныло при имени ребенка, молоко пришло. Я пыталась накладывать повязку, но это ужасно больно, поэтому пока сцеживаю молоко. – Я могу для нее молоко… ну, если вы не против.
− Да вы нас просто спасете! – Роман Александрович, подходит ко мне и берет за руку, пожимает ее. – Тогда надо как−то это организовать. Может, я вам выделю отдельный кабинет, с холодильником, а когда соберете молоко, шофер отвезет его к нам домой.
Пожимаю плечами, сама не знаю, как все это устроить. Но переживания за маленькую девочку сводит с ума. Мне кажется, будто моя доченька нуждается в моем молоке. Я готова хоть сейчас мчаться, чтобы покормить ребенка.
− Я завтра утром соберу… пусть ваш шофер заедет.
− Спасибо, Лидия. Я вам хорошо заплачу…
− Не нужно. Я просто за малышку переживаю. Вы мне визитку дайте, на всякий случай, − тихо говорю, снова берясь за ручку.
− А может вы к нам кормилицей пойдете? – вдруг мужчина задает вопрос, но я мотаю головой. – Почему? Я очень хорошо заплачу.
− Да не в деньгах дело. Я привязываться к ребенку не хочу. Она мне мою девочку напоминает… Потом как от малышки оторваться?
− Ну да, я не подумал… извините. Ну тогда оформляйтесь на место бухгалтера.
Я иду в отдел кадров, а из головы не выходит, что маленькая девочка нуждается во мне. Может, стоит переступить через свои чувства и стать кормилицей. Ради моей девочки, которой уже не нужно молоко матери.