После развода. Нежданное счастье - стр. 3
Юрка скривился, будто ему лимон в рот сунули. Брезглив. Он бесит меня все больше. Вместо того, чтобы найти слова ободрения, он упрекает и обвиняет меня.
− Я хочу развод.
− Нет, я не дам тебе развод, − говорит спокойно, уютно усаживаясь на диванчике. Я стою рядом, недоумевая. – Я не хочу лишиться прописки и квартиры, остаться без денег. Не дождешься. Через год родишь себе другого ребенка, угомонись. А не то…
− А не то, что? Убьешь меня? – да, я знаю, как он боится лишиться столичной прописки, денег, что я получила в наследство от родителей.
− Хм… не исключено, − усмехается. Потом цепляет на смазливое лицо добрую улыбку, но не живую. – Ну что ты, малыш? Я же пошутил.
Не пошутил. Я его боюсь, он так и сделает, если стану добиваться развода. Ладно, я подожду. Он успокоится, потеряет бдительность, и тогда я разведусь. Вот только постель с ним больше делить не собираюсь. И детей от него рожать тоже.
Я найду достойного мужчину, который станет отцом моих будущих детей…
В тот же день привезли роженицу, положили ее в мою палату. Я думала меня выпишут, раз ребеночка нет, но не отпустили, сказали, надо понаблюдать. Да и домой не хотелось. Вернусь домой и сразу буду работу искать. Я ушла в декрет из аудиторской фирмы, там мое место наверняка занято, и меня не возьмут.
Познакомилась с соседкой. У нее родилась девочка, когда приносили кормить, я выходила из палаты и бродила по коридорам. Но на второй день ребенка оставили возле матери. Соседку это взбесило, она вызвала в палату врача и стала скандалить.
− Заберите ее, мне нужно отдохнуть, а она орет постоянно, − топала ножкой Полина, хотя это неправда, малышка капризничала лишь иногда. – И кормите ее смесями, мой муж все принес по списку. Я свою грудь портить не стану!
− А зря, − мягко говорит Вера Сергеевна, − ребеночек должен быть со своей мамочкой и питаться материнским молоком, тогда и болеть будет реже. Сегодня так и быть, на ночь заберем, покормим, а утром принесем обратно. У нас свои правила – мамочка сама ухаживает за малышом, привыкает это делать. Если есть какие трудности, мы поможем.
Девочку унесли, но Полина все не успокаивалась, ворчала. Я не выдержала и высказала, поддержала врача.
− Да вот еще! Не буду кормить, грудь отвиснет, кому я тогда нужна стану? – удивленно смотрит на меня.
− Мужу. Он приходит в день по два раза, не то, что мой. Раз пришел за два дня, и больше не придет.
− И правильно, чего здесь маячить−то, домой скоро. Спать давай.
Мне кололи успокоительное, только из−за лекарств я держалась. Мысли были затуманены немного, даже будто заморожены. Реальность воспринималась не так жутко. И постоянно спать хотелось.
Утром, после завтрака я снова заснула. Проснулась оттого, что плакал ребенок. Сердце сразу встрепенулось, я подскочила на кровати. Малышка лежала в прозрачной люльке, и так громко кричала, что я не выдержала и подошла.
− Ну что ты, маленькая? – сначала просто разговариваю ласково и качаю люльку, но девочка не унимается.
Тогда я взяла ее в руки. Полины не было в палате, и она наверняка нарочно бросила свое дитя, чтобы не возиться с ним. Пеленки мокрые. Я тут же нахожу на пеленальном столике стопку стерильных пеленок и меняю. Потом качаю малышку на руках.
− Ну вот, теперь Марьяше сухо, − улыбаюсь, прижимая к груди чужую дочку. Именно так я хотела назвать свою дочку. А Полина не дала еще ребенку имя, она, да она.