После развода. А любит он совсем другую - стр. 8

— Ты еще начни втирать про свою светлую ауру.

— Эй, у меня чистейшая аура, — натурально оскорбляется.

— Да-да. Уверена, она чиста, как слеза младенца, — сажусь напротив на низкий журнальный столик: — Иди сюда.

Раскрываю аптечку и копаюсь в содержимом, выбирая все, что нужно, потом поднимаю взгляд и замираю, потому что Гордей придвинулся ко мне слишком близко.

Хмурюсь.

Мужчин, кроме мужа, у меня не было, так что мне неловко рядом с Гором. Пусть и провели мы все детство вместе, но сейчас-то мы другие. Мы выросли, и такое близкое нахождение друг к другу уже не выглядит безобидно.

Отстраняюсь.

Одну руку кладу на подбородок Гордея, второй прикладываю ватный диск к царапинам, чтобы убрать кровь и обеззаразить рану.

— Не больно? — спрашиваю тихо, чувствуя, что между нами происходит что-то странное.

— Ты не сделаешь мне больно, детка, — отвечает насмешливо, но голос все равно выдает его напряжение.

— Я могу оплатить тебе химчистку, — рассматриваю задумчиво ворот рубашки. — Она вся в крови, навряд ли у тебя получится бесследно вывести пятно.

— Забей. Я просто выкину ее, — говорит Гордей беззаботно и откидывается на спинку, когда я его отпускаю.

Я убираю аптечку в сторону и пересаживаюсь на кресло розового цвета.

Гор окидывает мою квартиру заинтересованным взглядом.

Когда мне исполнилось восемнадцать, родители торжественно вручили мне ключи от моего собственного жилья. Это, в общем-то, обычная двушка. Просторная, с хорошей планировкой.

Я толком не жила в ней, потому что поначалу долго откладывала ремонт, а потом и вовсе уехала жить к Демиду.

Его квартира — идеально белая.

В ней белое все.

Стены, пол, потолок, мебель.

Даже гребаная зубная щетка в стаканчике — и та белая.

У Демида был культ на чистоту. А еще фетиш на монохромность. Он категорически не переваривал обилие различных цветов. Не только в одежде, вообще во всем.

Его максимум — черный костюм и белая рубашка. Только этот контраст он мог выносить.

Когда я вернулась в свою квартиру, поняла, что окончательно сойду с ума, если перенесу этот до мигрени выхолощенный интерьер в свой новый дом.

Поэтому моя квартира пестрит всеми цветами радуги.

Белый у меня лишь унитаз…

Желтый диван, розовое кресло, терракотовые занавески, зеленый комод, на котором стоит красная лампа, пестрый ковер на полу.

Даже кот у меня пятицветный.

Не то чтобы я его выбирала… но тут уж как получилось.

— Веселенько у тебя, — равнодушно заявляет мой гость.

— Вообще-то, я не спрашивала твоего мнения.

— Если честно, я думал, тебя вынесет раньше, — переводит на меня прожигающий взгляд.

— Что, прости?

— Неужели тебе это не набило оскомину? — Гордей ставит локти на колени и рассматривает меня, как интересный экземпляр на стенде в музее. — Белая, как морг, квартира Демида. Когда я впервые попал к нему домой, мне стало дурно. Ты не ловила паничку, пока жила пять лет в этой сраной операционной?

— Нет, не ловила, — отвечаю с вызовом.

Вообще-то, я пыталась поменять кое-что. Сначала повесила яркую картину, за что получила от мужа нотацию о том, что если я хочу внести какие-то изменения в интерьер, это надо согласовать с ним.

Потом были новые занавески. Я решила не сильно бесить Дениса, поэтому купила бежевые.

Они ушли в мусор в тот же вечер.

Последним пострадавшим был фикус… Его цвет был слишком зеленым, что раздражало Демида.