Посёлок (барамберус рокакану) - стр. 9
Выдал себя култыхан, тут ему несподручно было следы заметать: через забор перелезал, вот и оставил роспись. Повезло мне, ничего не скажешь! Считай, поймала преступника. Но куда он сокровища дел? Вот в чем вопрос. И тут меня осенило: ведь это легко узнать можно. Баба Вера ни одного дня без своих богатств прожить не может: обязательно захочет полюбоваться украшениями, да в сотый раз денежки пересчитать. Следить за ней надо, она к сокровищам и приведет. До чего я умная, бабки! Слава ДНД!
Пришла я к себе домой, чай заварила, села пить с баранками, ночи жду, днем баба Вера не рискнет клад вскрыть, да и мне отдохнуть от трудов праведных надо, сил накопить, чтобы знамя ДНД высоко держать. Выпила чаю, потом в доме прибралась: туда-сюда, гляжу: за окном темно, что ж, пора за настоящее дело приниматься: свою службу нести, потому что кто же если не мы?
Вышла я на улицу: мать честная, деревья небесные звездами-то как усыпаны: ветви их до самой земли склоняются. Протянешь руку – сорвешь звезду.
Хочешь, звезду – антоновку, хочешь, штрифель, или красную звездочку – пепин. Съешь: в животе сразу покой, чудным голосом воспоешь, хоть и слуха нет. У нас то в этом году яблок не было. Как всегда в мае яблони распустились, а тут заморозок – помёрзли. У одной бабы Веры сохранились, потому что она всю ночь в саду костры жгла: дымом яблони спасала. Я у себя тоже хотела, потом плюнула, бабе Вере стала помогать – дрова таскать, сучья. Вместе веселей, да и у бабы Веры такой вид был, будто дети её погибают – спасать надо. Носилась она как угорелая:
– Больше, больше костров, ― кричала.
Так всех завела, что люди потом ей большое спасибо сказали. Давно такого подъема душевного не испытывали. Великая радость – труд совместный!
Яблони не только у меня, но и на всем поселке помёрзли, зато у бабы Вера невиданный урожай! Всем поселком ходили смотреть – гордились. Баба Вера яблоки-то с яблонь никому не давала, но которые падали, позволяла брать. И скажу я вам, бабки, никогда таких яблок вкусных не ела.
Так вот, подошла я к Веркиному дому. Лампочка только в комнате у Жорика горит: значит, правильно я рассчитала: баба Вера уже на свиданье с собственными денежками отправилась. Ясное дело: далеко их спрятать побоялось, из сарая лучик света пробивается. Это для меня знак, что я на правильном пути.
В сарай через щель заглядываю: так и есть: царь Кощей над златом чахнет. Баба Вера в дальнем углу копается: слышу: со своими любимцами разговаривает: то голос немного повысит (строгость в нем звучит), то на елейный шёпот перейдет, а то причмокивать начнет, как будто воздушные поцелуи деньгам посылает. Смехота да и только! Деньги же – это просто бумага или металл, до чего надо дойти, чтобы их так любить! Вот я на деньги всегда плевала, зарабатывала и тратила, чего их хранить?
Отошла я от сарая и встала за бочку в саду: баба Вера минут через десять показалась: идет с керосинкой по тропинке, и все назад оглядывается: неуверенна: надежно ли ее сокровища спрятаны. Что за жизнь богатым: сплошная тревога! Но, конечно, приятно сознавать, что с помощью денег можешь горы свернуть!
Ушла баба Вера, я в сарай скорей шмыг: зажгла свечку: за мешком с картошкой пошарила и вытащила шкатулку: тяжеленькая, посмотреть бы что там, да времени нет: вдруг Верка вернется: спокойной ночи своим денежкам пожелать. В общем, сделала я то, что планировала и дёру. Ох, завтра утром повеселюсь, так повеселюсь!