Поручик Ржевский и дама-вампир - стр. 22
– Отец, позвольте не согласиться! – вмешался Петя. – Я полагаю, что мы не можем отпустить нашу гостью вот так. Это скандал!
В отличие от отца Петя говорил громко, поэтому Белобровкина услышала его и с ходу припечатала:
– А тебя не спрашивают. Если сам свататься хотел, то раньше надо было!
И всё же младший Бобрич не сдавался:
– Отец, позвольте мне ехать с ними. Дайте экипаж.
Жена Бобрича эту идею поддержала и обратилась к Тасеньке:
– В самом деле. Пусть Петя с вами прокатится.
Тасенька ещё не успела ничего ответить, а Петя совсем распалился:
– Я намерен сопровождать Таисию Ивановну в любом случае. С кучером рядом сяду, если иного выхода не будет.
Меж тем Белобровкину больше занимали бытовые хлопоты:
– А едем прямо сейчас или, может, повременим, чтобы вещи собрать?
– Ну кто же увозит барышню с вещами! – воскликнул Ржевский. – Вещи после, если надо будет.
– И то верно, – согласилась Белобровкина и обратилась к Тасеньке: – Внученька, что там с экипажем? Ты распорядилась?
…Через полчаса из ворот усадьбы Бобричей выехали два экипажа.
Первый – большая коляска с опущенным верхом, запряжённая парой рыжих коней. В ней сидели рядом две особы, закрываясь от солнца кружевными зонтиками, а напротив них, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел гусар и указывал кучеру, куда править.
Следом двигалась двухколёсная колясочка – таратайка, – запряжённая одной вороной лошадью. Кучера у этой таратайки не было. Лошадью управлял единственный пассажир, одетый в крестьянский костюм.
Выехав на широкую дорогу, тянувшуюся меж полями, большая коляска прибавила ходу, поднимая за собой облако пыли, а в самый хвост этого облака вынужденно пристроился второй экипаж.
Запряжённая в таратайку вороная, привычная ко всему, бежала вперёд с совершенно флегматичным выражением морды. А вот пассажир к пыли не привык, но и отступать не собирался, поэтому досада, поначалу отразившаяся на его лице, вскоре сменилась стоическим терпением.
* * *
В имение Ржевского добирались примерно час, но за час поручик так и не успел обсудить с Тасенькой план действий.
Причиной этому стала Белобровкина, которая всю первую половину пути спрашивала:
– Александр, а когда ж твои земли начнутся? Скоро?
Всю вторую половину пути старушка интересовалась:
– А вот это поле твоё? А вон тот лес? А вон те луга? А вон то стадо коровье?
Поручику каждый раз приходилось объяснять, что границы его владений вовсе не так широки, и лишь последние пять минут дороги он мог отвечать, почти не глядя:
– Это моё. И это моё. И это.
Когда коляска, в которой Тасенька и Белобровкина везли своего «похитителя», миновала деревню Горелово и въехала в ворота усадьбы, перед крыльцом барского дома тут же собралась толпа.
Дворня не знала, кто приехал с барином, но на всякий случай согнулась в поясном поклоне и не разгибалась, пока барин любезно помогал своим гостьям выйти из коляски: сначала – девице, а вслед за тем – старухе.
– Ну что ж, дворня вышколенная, – удовлетворённо сказала Белобровкина, после чего все спины, наконец, разогнулись.
– Не возвращалась? – со слабой надеждой спросил Ржевский, но по лицам дворни было и так понятно, что новостей о Полуше нет.
– Что будем делать, Таисия Ивановна? – обратился поручик к Тасеньке.
– Осмотримся, – ответила она.
– Да, осмотреться не мешало бы, – сказала Белобровкина, направляясь в дом, и оглянулась с порога: – А где у вас церковь? Венчаться-то надо.