Портартурцы. 1940—1942 - стр. 18

Треволнения ночи утомили Сашу-сан и перед рассветом, убаюканная легким храпом хозяина, она крепко уснула. Лыков всю ночь разыгрывал спящего. Это было нетрудно – досада на себя взвинтила ему нервы.

В восемь с половиной часов он встал и, выбрав вчерашнюю перепуску из сейфа, отправился в банк.

– Там, наверное, переводчики есть. Проверю, а завтра приму меры. Скандал!..

Вернувшись к обеду, он не нашел японки. Вскоре выяснилось, что она скрылась вместе с Вишней-сан.

И вторую ночь Лыков волновался, но уже один. Он не жалел о японке, но душила злоба: как так? Его, русского купца, и вдруг провели японцы! Одурачили бабой! Тысячу раз прав капитан…

На следующее утро Лыков уехал в Артур, поручив надежному лицу следить на пристани за отъезжающими японками.

Порт-Артур жил жизнью большого портового города, и Дальний против него казался заброшенной выставкой, сыгравшей свою роль и подлежащей слому. Планы наместника Алексеева были противоположны планам графа Витте. Наместник не уделял внимания Дальнему, а старался возводить больше коммерческих построек в самом Порт-Артуре. Сорок миллионов, потраченных на коммерческий порт, повисли в воздухе еще задолго до объявления войны. Совсем по-другому выглядел бы Порт-Артур, если бы эти миллионы были затрачены на него.

Как только Лыков прибыл в Порт-Артур, его ошеломили всевозможные слухи. Токио по-прежнему отстаивает требования, предъявленные Петербургу, и всячески запугивает наше правительство; в свою очередь, в Петербурге нелюбезно разговаривают с японским послом. Японцы, проживающие в Артуре, ликвидируют свои дела и выезжают. Лыков убедился в этом лично: японская парикмахерская «главного начальника Квантунской области» (так было написано на вывеске) оказалась закрытой. Лыков весь день проходил небритым и часто мысленно восклицал:

– Ловко у них все подстроено. Придут бриться, ведут разговоры, а шпион-японец слушает. Русских парикмахерских нет, а китайские не отличаются чистотой…

Особенно интригующим был слух о договоре между китайским правительством, Японией и Соединенными Штатами, по которому Поднебесная империя уступала некоторые свои порты в распоряжение означенных государств.

Лыков удивился, увидев боевые суда перекрашенными в серый цвет. Со многих из них срочно снимали излишний такелаж и мешающий в боевой обстановке инвентарь.

Промаршировали солдаты в полной амуниции, а около гавани ходили прилично одетые штатские японцы.

«Японцев еще сколько угодно, – подумал Лыков, – а по-настоящему на Квантуне их совершенно не должно быть».

Тревожное состояние охватило обывателей. И только военные выглядели спокойными и, как показалось Лыкову, даже беспечными.

– Впрочем, что же волноваться? Быть ко всему готовыми – их прямая обязанность, – решил Лыков.

Был канун китайского нового года. По улицам ходили разряженные торговцы и кули. На магазинах, арбах, воротах жилищ, лотках разносчиков и даже на коромыслах водоносов блестели красные наклейки с различными добрыми пожеланиями.

В ресторане Лыков встретил знакомого морского офицера.

– Как у вас в Дальнем? – спросил он.

Живем, словно в заброшенной деревушке. Между тем, по-видимому, события назревают.

– Да, японцы бряцают оружием.

– А мы-то готовы?

– Несомненно.

– Не нравится мне внешний рейд, – сказал Лыков. – Трудно уследить за неприятельскими миноносками.