Портартурцы. 1940—1942 - стр. 20
Раненый «Ретвизан» первым подошел к Тигровому Хвосту и уткнулся носом в берег. На «Цесаревиче» не растерялись и вовремя заполнили водой соответствующие отсеки, иначе и броненосец перевернулся бы.
Жители Артура первые выстрелы начавшейся войны приняли за учебную стрельбу.
В сухопутных войсках поднялась суматоха. Комендант крепости Стессель прибыл в штаб.
– Всем ротам немедленно занять береговые батареи.
– Ваше превосходительство, нет диспозиции, – сказал начальник штаба.
Глаза Стесселя округлились, рот приоткрылся, толстый подбородок отвис.
– Безобразие! – Стессель выругался. – Надо было думать об этом раньше. Разработали бы и представили на рассмотрение и утверждение… Позвонить по телефону и послать вестовых, чтобы каждая рота заняла соответствующую батарею и охраняла подступы к ней.
– Какая рота и какую батарею? Какой фланг усилить?
– Детские вопросы. Начальник штаба и командиры рот сами должны знать свое дело. Имею же я право рассчитывать на их сообразительность и расторопность?
– Они ни при чем. У вашего превосходительства должны быть все нити в руках и разработанный при вашем участии план.
– Дайте мне эти нити, дайте мне эти нити! – Стессель схватился за голову и выбежал из штаба.
Морской бой затих. От звездного неба веяло спокойствием. Стессель остановился: он не знал, куда идти и с чего начать оборону крепости.
Разбуженный гарнизон схватился за ружья. Многие роты вышли на позиции только с караульными патронами. Солдаты видели растерянность офицеров и решили отбрасывать врага штыками.
Лыков бегал вею ночь вдоль набережной. А на рассвете увидел на мели поврежденные суда.
– Три основные боевые единицы потеряли за одну ночь. Ужасно! – Он взглянул на гавань, на узкий пролив в море, – У этих дураков все полетит к черту. Николая Степановича сюда! Капитана в очках сюда!.. Дел-то, дел-то сколько! Побегу устраивать свои…
Около ворот, ведущих в порт, стояли полицейские чины. К ним подходил пьяный лейтенант с двумя дамами под руку.
– Говорил же я вам, что это была учебная стрельба. Смотрите, какое ясное и спокойное утро. А вы перепугались и кричали: «На вокзал, скорее на вокзал!»
Лейтенант громко рассмеялся. К нему подошел околоточный.
– Позвольте доложить, война началась. «Цесаревич», «Ретвизан», «Паллада» подорваны неприятельскими минами.
Моряк вздрогнул и, взглянув на вход в гавань, скрылся бегом в воротах порта, не сказав ни слова своим дамам.
2
В 10 часов 35 минут утра 27 января крейсер «Боярин», вернувшись из разведки, привез известие о приближении неприятельской эскадры численностью в пятнадцать боевых единиц.
Совещание у наместника прекратилось, и все поспешили на свои места. Адмирал Старк прибыл на флагманское судно при первых выстрелах по неприятелю. Генерал Стессель отправился на Электрический утес, наместник пожелал наблюдать за боем с Золотой горы.
Японский огонь был направлен главным образом на наши суда. Несколько неприятельских снарядов перелетело через береговые укрепления и разорвалось на горе Перепелиной.
Золотую гору окутывали огромные клубы дыма от простого пороха, который еще применялся русскими на мортирных батареях. После каждого выстрела кверху подскакивали белые дымные кольца, а затем медленно сплывали в сторону залива.
С Электрического утеса стреляли из дальнобойных орудий. Они выбрасывали длинные языки пламени. Вместо дыма над батареей проносилась желтая пыль.