Помощница для Тирана - стр. 13

Я знала, что любая ошибка будет последней.

Остальные сотрудники держались на расстоянии. Для них я была очередной причудой босса, временным явлением, которому не стоит уделять внимания. Их взгляды смешивались в один коктейль из любопытства, зависти и презрения. Я чувствовала их на своей спине, когда шла к кулеру за водой, слышала затихающие шёпотки, когда проходила мимо. Я была чужой. Инородным телом в этом идеально отлаженном механизме.

Но была одна сотрудница, чьё внимание ко мне было отнюдь не пассивным. Её звали Татьяна… Воронцова Татьяна, и она занимала пост главы PR-отдела. Красивая, как фарфоровая статуэтка, и, как я вскоре поняла, такая же холодная и хрупкая с виду, но твёрдая, как сталь, внутри. Идеально уложенные платиновые волосы, безупречный макияж, костюмы от Chanel, которые она меняла каждый день, и хищная, затаённая улыбка. От неё пахло дорогими духами и замаскированной угрозой.

Наше «знакомство» состоялось на третий день у кофемашины.

Я наливала себе уже четвёртую за утро чашку горького эспрессо, когда она возникла рядом, словно из воздуха.

– О, вы и есть та самая новая помощница? Вероника, кажется? – её голос был сладким, как патока, но с металлическим привкусом. – Я Татьяна. Мы с Марком Валерьевичем не только коллеги, но и старые друзья.

Она протянула мне руку с идеальным алым маникюром. Её пальцы были холодными, а рукопожатие – неожиданно крепким, словно она проверяла мою хватку.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулась я.

– Да уж, представляю, – она окинула меня оценивающим взглядом, который почему-то заставил меня почувствовать себя одетой в дешёвые обноски, хотя на мне был один из костюмов, купленных на деньги Тирана. – Работа на Марка – это… специфический опыт. Он любит красивые игрушки, но они ему быстро надоедают. Главное – не вообразить лишнего. Он очень требовательный… Во всём.

Эта фраза, брошенная с многозначительной усмешкой, была первым выстрелом. Я поняла – тихая война объявлена. И она не заставила себя долго ждать.

Сначала Татьяна «случайно» пролила латте на стопку документов, которые я готовила для срочного совещания. Она рассыпалась в извинениях, щебетала о своей неловкости, а я молча, с каменным лицом, промокала липкие пятна салфетками, понимая, что у меня осталось всего двадцать минут, чтобы распечатать и заново сшить десять экземпляров отчёта.

Я успела. Влетела в переговорную за секунду до Стального, и он даже не заметил моих пылающих щёк и сбившегося дыхания.

Потом она «забыла» передать мне, что встреча с японскими инвесторами перенесена на час раньше. Я узнала об этом, когда разъярённый Стальной позвонил мне на мобильный и ледяным голосом поинтересовался, почему его помощница до сих пор не в переговорной с подготовленными материалами.

Мне пришлось нестись через весь офис, ловя на себе сочувствующие и злорадные взгляды, и на ходу придумывать убедительную ложь про внезапный сбой в электронной почте. Стальной мне не поверил, я видела это по его сузившимся глазам, но промолчал, лишь бросив на меня взгляд, от которого у меня заледенела кровь в жилах. Весь вечер я ждала, что меня уволят. Но он ничего не сказал. Просто заперся у себя в кабинете, и эта тишина была хуже любого крика.

Я быстро усвоила правила игры в этом серпентарии. Жаловаться было бесполезно и глупо. Это бы выставило меня слабой и неспособной решать проблемы. Я должна была стать умнее, хитрее, чтобы предугадывать ходы каждого. Я начала дублировать все важные договорённости по почте, ставя в копию его официальный адрес, делала скриншоты всех сообщений и вела свой собственный, параллельный график его встреч. Я больше не пила кофе у общего аппарата, принося свой в термосе. Я держала в ящике стола запасную блузку и колготки. Я была готова ко всему.