Полный спектр - стр. 4
Тетя Талула плакала и кричала какое-то время назад, умоляя кого-то держаться, теперь даже ее голос умолк, и сейчас паника усиливает стук сердца, отдающийся в ушах. Поэтому я почти ничего не могу осмыслить, кроме того, что из-за воды, попавшей в дом, нельзя подключить резервный генератор. Теперь им, наверно, приходится откачивать воду вручную, а мне нельзя открыть дверь, чтобы она не затопила и подвал тоже. Спустя время кажется, что сгустившейся тишины слишком много, это заставляет ужас медленно расцветать внутри.
—Что, если с ними что-то случилось? Что, если я останусь здесь навсегда? – спрашивает тоненький голосок, так похожий на мой.
Сопротивляюсь желанию подняться по второй лестнице, ведущей в сад, чтобы выглянуть наружу, скорее всего, мне и не удастся поднять тяжелую гидроустойчивую створку, поэтому сижу в одной позе бог знает сколько, глядя в тесное пространство. Уже покалывает кожу от онемения, хочется в туалет, и я сжимаю ноги, оглядываясь в поисках чего-нибудь хотя бы приблизительно похожего на ведро.
Интересно, что бы сделала Дороти на моем месте?
—Я бы боролась,– без запинки отвечает голос.
Ну конечно, она смелая и бойкая, готова поспорить, что Дороти не обмочилась бы, прячась в сыром подвале, а вышла бы на поверхность, чтобы сразиться со стихией. Именно так она и поступила, когда отправилась спасать своего верного друга. Что впоследствии привело ее в чудесную сказочную страну.
Так думаю я, пока решительно поднимаюсь с места, разминая конечности, и тихонечко взбираюсь по лестнице, моя рука уже лежит на дверном рычаге, когда что-то сотрясает дверь с глухими ударами. Это похоже на монстра, который желает ворваться в тихую спокойную обитель. На одно крохотное мгновение я замираю, прислушиваясь к шуму по ту сторону, но не к голосу разума. Ради бога, откуда здравому смыслу взяться в голове шестилетнего ребенка, где едва могут уместиться многочисленные сюжеты прочитанных историй и мечты о пушистых, как облако, щенках.
Как только я поворачиваю ручку, чтобы отпереть роторную железную дверь, меня сразу же отбрасывает назад мощным ударом водяного потока. Нет возможности ухватиться за что-нибудь, тело швыряет на ступени, я чувствую боль в ноге и ладонях, когда падаю к подножию каменной лестницы, захлестываемая новой волной. Странно, что первая мысль, возникающая в голове: как здорово, наверно, быть серфингистом в какой-нибудь солнечной Калифорнии.
Грязный водопад продолжает стекать по ступеням, принося с собой размокшие страницы моей книжки и дядины резиновые тапки, я борюсь с желанием расплакаться, поднимаясь на ноги, вода прибывает, и я снова оказываюсь распростертой на полу. Пока лежу так, проклиная боль в спине, судороги в ноге и жгучий холод, сковывающий тело, меня пугает вовсе не страх утонуть, а то, что сверху не слышно ни звука, кроме беспрерывного завывания ветра и далекой сирены.
–Пожалуйста, Боже, пожалуйста…– Я не знаю ни одной молитвы, но все равно молюсь, чтобы мои единственные оставшиеся близкие люди были целы и невредимы.
Проходят мучительные минуты отчаяния, вслед за которыми свет фонарика начинает блуждать по стене, он такой робкий, перепрыгивает с выступа на выступ как солнечный зайчик, и я кричу, чтобы дядя Джейме спустился вниз и помог мне подняться. Но голос сверху мне не знаком, он не похож на дядин, глаза тяжелеют, а голова сильно кружится, и, похоже, что я все-таки описалась, но трудно сказать, ведь вокруг так много прибывающей воды.