Полночные тени - стр. 51
Лиогвен понял, что всю жизнь именно к этой бездне и стремился.
Он устал, так сильно устал.
И потому позволил себе исчезнуть, раствориться во взгляде божества. Но прежде, чем уйти навсегда, до ушей докатился голос отца:
– Ты сделал свой выбор. Но последует ли ему Миа?
Укол страха, мимолетный, мгновенный, ледяной, – но ничего уже было сделать нельзя.
Он исчезал.
Мрак. Точно погрузился в черную воду с головой.
Ни идей, ни страхов. Пустота.
Само время застыло.
Непринятие. Нежелание. Небытие…
Глава 8
Он пришел в сознание тогда, когда волна ударила прямо в лицо.
В нос попала вода, угодила в горло, где скользнула в легкие, – и вызвала кашель.
Еще ничего не понимая, Лиогвен начал плеваться, затем поднял голову.
Виски сжимало от боли, голова раскалывалась. Ему пришлось проморгаться, чтобы мир перед ним приобрел более-менее ясные очертания.
Пляж. Голубое небо над головой. Яркое солнце. Чайки над ним. Зеленый берег, полный заросших кустарников. Деревянные обломки. И – никаких океанских стен до небес. Никакого мертвого города.
До конца не понимая почему, но Лиогвен осознал – он больше не был во власти Морского предателя. И теперь находится среди людей.
Он тут же вспомнил про Миа, паника затопила мозг.
Онапропалапропалапропала…
Но она лежала рядом с ним в нескольких шагах. Тоже сплевывала воду, вся насквозь мокрая.
Губы Лиогвена растянулись в улыбке.
Живые! Живые! Они справились! Получилось!
Он, пошатываясь, поднялся и направился к ней на помощь, счастливый и окрыленный свободой…
Через семь дней Миа умерла.
Сотканный путь
Глава 1
– Папа, не надо! Я не хочу! Пожалуйста!
– На улице тебе будет лучше! А ну не вырывайся, маленький гаденыш!
– Нет! Мне больно! Отпусти.
– Башка варит лучше на свежем воздухе. Может, тогда поймешь, что этот дом – мой! И всё здесь – моё!
Он вжался в стену, стараясь не дышать.
Градины пота скатываются со лба, жгут кислотой глаза. Сердце учащенно бьется, отдаваясь тяжелыми ударами в кончиках пальцев.
Спокойно.
Надо ждать.
Еще немного…
Еще чуть-чуть…
Зигват прислонил затылок к холодной каменной стене дома и попытался сосредоточиться на небесах.
Остывающий шар солнца касается черепичных крыш и тает в них, растекаясь жидким металлом. Редкие облака лениво ползут в ту часть света, где великий Ифоотра создал первых каменных истуканов.
Хватит. Пора.
Тяжело дыша, Зигват отошел от стены, ноги сами понесли его вверх по узкой улице.
Шаги отдаются гулким эхом по мертвому городу. Не покидает чувство, будто все послушники в округе слышат их. Вот сейчас из черной глазницы окна блеснет острием меч, отсечет шальную голову… Или в спину ударит, точно нож, колдовское заклятье, превращая хребет в месиво из костей и плоти…
Зигват сжал зубы, пальцы нащупали деревянную рукоять сабли.
Так просто он не сдастся.
Только не сейчас.
Если ему отрубят ноги, он поползёт к врагу, цепляясь руками за камни мостовой.
Если отрубят и ноги, и руки, попытается вырвать зубами чужую плоть.
Если отрубят ноги, руки и сломают челюсти, он выбьет лбом мозги какому-нибудь нерасторопному послушнику.
Не-е-е-ет – так легко его не получат.
От напряжения живот протестующе заурчал.
Где-то впереди раздался подозрительный шорох.
Все-таки выдали себя монастырские крысы!
Зигват свернул налево, забежал в первый попавшийся дом и, не обращая внимания на пыль и мусор под ногами, пересек некогда роскошный зал.