Подонок - стр. 31
– Хорошо, убирайся. Я дам тебе уйти, но у меня есть свои условия. Первое, никто и ничто не опозорит мою фамилию, и все, абсолютно все будут знать, какая ты шалава, и что уехала с очередным еб**ем. Второе, я никогда не признаю твоего ребенка. Для всех – это будет ублюдок, рожденный от того, с кем ты сбежала, и ты не посмеешь утверждать иное. И ты разведешься с моим сыном без единой претензии на отступные. Копейки от меня не получишь!
– Мне и незачем. Я никогда сюда не вернусь! И деньги ваши мне нужны! Только отпустите!
– Даже если вернешься – тебе ничего не светит. Жди в машине. Тебе вынесут бумагу, и ты ее подпишешь. И запомни – мы тебе никто. Твое отродье я никогда не признаю.
– И не надо, – еле шевеля бледными губами, – не признавайте.
Я была готова подписать что угодно, лишь бы освободиться от них от всех. Десять минут он готовил документ. Ровно десять минут на отречение от родной внучки и от меня, на прикрытие жестокости своего старшего сына. Десять минут, за которые я поняла, насколько правильно поступаю. Особенно не давал об этом забыть ноющий живот и тошнота, подкатывающая к горлу, и ссадины на плече, на руках, на спине, куда попал его кулак, когда уворачивалась от удара.
– Что здесь происходит?
Голос Демьяна заставил вздрогнуть и нырнуть вглубь машины, но он уже заметил. Наклонился к окну с улыбкой, но она тут же испарилась.
– Что такое? Куда ты едешь?
Бледный, с какими– то неестественно расширенными глазами он посмотрел на меня, потом на Севу.
– Что за…? Это прикол какой– то? Ты ее, типа, украл?
– Отойди с дороги, Демон, мы уезжаем! – сказал Сева и несколько раз попытался нажать на газ, но Демьян ему не дал. Он распахнул дверцу с моей стороны и выдернул меня наружу. Схватил за плечи и сильно тряхнул.
– Что за хрень? Ты…ты куда едешь? Бодя где?
Сева выскочил следом за мной и тут же оттолкнул Демьяна от меня.
– В дом иди, сопля. Не твое дело. Проспись!
– Ты че лезешь? Охренел? На х*й пошел! Это жена моего брата!
– Брат твой – у*бок! А Михайлина уезжает со мной!
– Чтооо? – Демьян врезал Севе в лицо, но тот увернулся, и парень попал другу брата в скулу. Они сцепились. Сева был явно сильнее, выше, крупнее. Он швырял и бил Демьяна изо всех сил, и тот падал на асфальт, но снова вставал.
– Ты! Тыыыы! – орал он мне. – Это правда? Уезжаешь с ним? Он твой любовник? Ты с ним и с… с Бодей! А, сука?!
Сева сшиб Демьяна с ног, подскочила охрана, начали его оттаскивать от машины.
– Михайлинааа! Твааарь! Шлюхааа! Давай! Вали отсюда! И никогда не возвращайся! Вернешься – убью!
***
– Вы можете войти в кабинет. Вас ожидают.
Тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Секретарша мило мне улыбнулась и распахнула дубовую дверь, выкрашенную в темно– коричневый цвет. Я выдохнула, отгоняя воспоминания, и вошла в логово самого старшего хищника. Располневший, раздобревший Галай изменился совсем немного. Только волосы стали седыми и живот выпирал вперед. Перед ним толстая кубинская сигара, четверть бокала виски. И смотрит он на меня в упор.
– А говорила, никогда не вернешься. Что тебе надо? Выкладывай. У меня на тебя пять минут.
– Мне нужна ваша помощь. И ваши деньги.
Сказала, и в глазах потемнело от собственной наглости.
***
Ему нравилось видеть, как на ее лице появляется вот это выражение глубокого отчаяния. Его накрывает волной триумфа. Получи, сука. Больно? Правда? Ему тоже было больно. С тех пор, как впервые ее увидел, бесконечно было больно.