Подлинная царица - стр. 15

Такая же забытая могила была и в поместье моего отца – некогда охотничьем угодье польских королей. В ней покоилась возлюбленная одного из королей, которая, подобно красавице из Ревовки, покончила с собой; но у нее был мятежный дух, и она в летние месяцы часто бродила по парку и по дому. Видели, как она торопливо бежит к зеленым купам деревьев. Стуча каблучками алых туфелек, она взбегала вверх по лестнице, воздушная, прозрачная, как утренний туман.

Какие сны мне только ни снились, но разве могло мне когда-нибудь прийти в голову, что уготовано мне Судьбой. По своей природе я была робкой, но, видя перед собой пример силы и самоотверженности, стала смелой и я. Мне довелось увидеть и испытать подлинное значение самоотверженной, бескорыстной любви, познать утешение и красоту религиозного чувства. Не хочу сказать, чтобы я была неверующей – среди русских вы редко встретите действительно неверующих людей, поскольку религиозное чувство мы впитываем с молоком матери, – но я еще не понимала значения слова «Вера».

Я всегда с нетерпением ожидала паломничества, которое мы ежегодно совершали в Чигиринский монастырь, находившийся в сорока верстах от Ревовки. Обычай требовал совершать паломничество пешком, но нас неизменно сопровождала карета! Монастырь славился своей чудотворной иконой Божией Матери, которую турки, разорившие Чигирин, увезли с собой. Однажды безутешная монахиня, шагавшая вдоль берега реки, увидела какой-то предмет, который плыл по реке. Это икона Божией Матери возвращалась в свой монастырь. С того времени в стенах монастыря стали происходить чудеса, и к нему хлынули паломники. Мне нравился Чигирин. Находившийся посреди густого соснового леса, он дышал миром и покоем. Но ветер, который не уважает ни монахов, ни мирян, подчас был враждебен по отношению к монастырю. Он выметал из расселин в стенах песок, выполнявший роль природного известкового раствора, и монахини каждый день на своих плечах носили мешки с песком, чтобы исправить повреждения. Доставка песка было особым послушанием для насельниц Чигиринской обители, а иногда и наказанием, хотя я полагаю, что эти бесхитростные создания едва ли его заслуживали.

Возможно, я уделила слишком много внимания праздникам, привидениям и незамысловатым событиям провинциальной жизни. Но сделала я это для того, чтобы объяснить многие эпизоды, происшедшие впоследствии, которые иначе английская публика не поймет. Эпизоды эти не следует рассматривать с чисто английской точки зрения. Мы народ своеобразный, не похожий ни на какой другой, и страна наша – это край чрезвычайного мистицизма и укоренившихся предрассудков. Это страна чудес, где твердо верят, что святые образы источают слезы, где в каждой деревне есть свой провидец и святой. Если сесть в автомобиль, то Англию можно объехать вдоль и поперек за какую-то неделю, поэтому Англия описана гораздо подробнее, чем Россия.

С Россией все обстоит иначе. Это край огромных расстояний, густо населенных городов и чуть ли не пустынных территорий, которые тянутся на тысячи верст. Нельзя сравнивать образ жизни населения английского Тутинга с образом жизни обитателей Тобольска или противопоставлять обычаи жителей Москвы манчестерским. Наше воспитание в корне отличается от английского. Действительно, мы граждане мира, поистине космополиты. И все-таки русский всегда останется русским.